Merlin - Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе

…«меткими очередями на расплав ствола были уничтожены тридцать шесть танков противника и пятьдесят два грузовика, в связи с чем прошу срочно выдать роте два новых ствола к авиапушке и четыре к пулемету взамен расплавленных»…

— Лазаревич, у тебя точно с арифметикой плохо: танков было тридцать, а шесть — бронетранспортеры, грузовиков же — пятьдесят четыре, я сам считал!

— Мне кажется, товарищ лейтенант, что в данном случае вы стали жертвой оптической иллюзии. Неудобный, знаете, ракурс, опять же искажения от горящей техники. Какие-то танки от вас оказались загорожены — мало ли что могло стать причиной вашей ошибки?

— Но если трофейщики посчитают иначе, то как я буду в глаза комдиву смотреть?

— Вы читайте, читайте…

…«По результатам боя в Государственный Фонд обороны сдано: брони танковой четыреста двадцать тонн, железа горелого автомобильного — двести двадцать тонн, цветных металлов в виде латунных гильз — двести сорок семь килограммов»…

Иванов осторожно выглянул из-за стенки зерносушилки на дорогу. На дороге ничто, кроме обгорелых пятен растительности по обочинам, не напоминало о прошедшем вчера бое.

— ?

— Я же говорил, что грузчики из гансов — хорошие. Подписывайте, вам через десять минут надо быть уже в штабе!

В штабе капитан- особист выглядел не только уже давно проснувшимся, но и изрядно вздрюченным вышестоящим начальством.

— Лейтенант, у нас в полосе армии случилось ЧП: пропал рядовой Хабиббулин. И есть мнение, что его фашисты захватили в плен. Вам надлежит выяснить, кто конкретно взял в плен Хабиббулина, найти его и, если он не успел рассказать немцам военной тайны, постараться его уничтожить как носителя военной тайны. А если рассказал — уничтожить его как предателя. Пропажа Хабибуллина обнаружена здесь — капитан ткнул пальцем в расстеленную на столе школьную карту Белоруссии, причем в тыкаемом месте уже образовалась дырка.

— А если он не в плену? Может, просто заблудился? Или, наоборот, геройски погиб?

— Тогда… — капитан явно растерялся от подобного предположения — Ну, тогда привести его обратно в часть. Причем операцию приказано закончить до двенадцати-ноль-ноль, потому что в полдень уже командарм будет докладывать обстановку Верховному, и он очень не хотел бы, чтобы доклад Верховного расстроил. Приказ понятен?

— Ну что, подкрепимся на дорожку? — предложил товарищам Иванов после возвращения в расположение. — Опять же, у Лазаревича вроде как и бутылочка где-то осталась, а на голодный желудок оно вроде как и не солидно…

— Так это, не многовато ли будет поллитру на троих перед заданием? — засомневался Вяземский, откупоривая бутылку.

— А если на четверых? — раздался до слез знакомый голос Петрова — мне что, решили не наливать?

— Уже поправился? — радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики — Тебе же ноги снарядами оторвало!

— Не оторвало, а придавило: я ящик со снарядами на ногу уронил. А он, между прочим, десять пудов весит! — Все посмотрели на Сидорова, и Сидоров густо покраснел — Получил четыре перелома лучевых костей, а мог бы и шесть. Так что эскулапы мне быстренько сломанные кости залечили. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но запах от расположения специфический аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.

— Я так мыслю, — продолжил Петров, шустро орудуя ложкой в котелке — в плен этот Хабиббулин попал не иначе как к фашистам. Просто больше не к кому. А у фашистов в тылу на рассвете верстах в десяти отсюда была суматошная перестрелка, мне раненые, утром поступившие в медсанбат, сказали. Так что искать его нужно где-то в районе Узловой. И, думаю, нам надо обязательно взять с собой Вайсберга — на Узловую много чего немцы навезли, а у нас в роте столько всего еще не хватает! Вдобавок, вдруг нам с боями вырываться придется — и как в этом случае мы без снабжения обойдемся?

— Обойдемся — Иванов был непреклонен. — Нам к полудню уже вернуться надо будет, в тут туда-обратно бежать верст двадцать пять придется, Моисей Лазаревич столько дня за два пробежит.

— Моисей Лазаревич вообще бегать не собирается — сообщил явно довольный услышанным майор. — Моисей Лазаревич вообще не понимает, зачем куда-то надо плохо бежать, если можно просто хорошо ехать. И если трофейная команда не захотела таки забрать два случайно завалившихся за куст мотоцикла, то это ведь не повод нам не воспользоваться подвернувшимся транспортом?

Через полчаса два мотоцикла с колясками выкатились на большую поляну. По поляне угрюмо ходили два пожилых фашиста с носилками, а дополняли пейзаж живописно разбросанные там и сям немецко-фашистские трупы, коих вышеупомянутая пара и переносила с травы на телегу.

— Здорово, мужики! Вы тут рядового Хабиббулина не видели? — поинтересовался у похоронной команды Петров, естественно, на чистом немецком языке.

— Не знаем такого, — угрюмо ответили фашисты, сбрасывая очередную тушку с носилок на телегу.

— А если подумать?

— Это не тот косоглазый русский солдат, который стрелял по нашим из трех винтовок сразу?

Петров перевел сообщение немцев товарищам.

— Как это — из трех винтовок сразу? — удивился Сидоров.

Петров опять повернулся к немцам, затем перевел Сидорову ответ:

— Ну, в одной руке — одна винтовка, в другой — другая…

— А третья?

Петров снова задал вопрос немцам и с большим интересом выслушал ответ.

— Врут они, — сообщил он товарищам, — но фантазия у захватчиков богатая, им бы фильмы снимать…

На вопрос, куда же девался этот «сумасшедший русский» немцы ответили, что куда-то убежал, но они не в курсе куда точно. Впрочем, куда делся Хабиббулин, можно было и не спрашивать — направление указывали валяющиеся там и сям тушки. Словом, видно было, где он шел…

— Ну ладно мужики, бывайте! — попрощался с немцами Петров и мотоциклы свернули в сторону, указанную неопрятными кучками в фельдграу. — Отыщем по следам! — фальшиво пропел он, и поляна скрылась за деревьями.

Проехав еще с километр по лесной тропинке, мотоциклы неожиданно выехали на небольшую полянку, на которой с десяток немцев деловито устанавливали миномет. Удивились неожиданной встрече и фашисты, и разведчики — но удивление германских бойцов прервалось двумя короткими пулеметными очередями. Очереди раздались из коляски, в которой сидел Моисей Лазаревич, и бойцы повернулись к нему с удивлением в глазах.

— Извините, товарищи, это я, вероятно, с перепугу стрельнул. Никак не ожидал, что фашисты, да прям на дороге, да еще вооруженные… вот на кнопочку-то и нажал. Но вы не беспокойтесь, я патрончики к пулеметику сейчас же и достану, это совсем не дефицитная позиция — и с этими словами он стал ловко выгребать из фашистских ранцев винтовочные патроны. — А это тут у нас что, минометик? Минометик тоже упакуем — и он начал ловко свертывать миномет в походное положение. Правильная упаковка — залог отсутствия наличия потерь, усушки и утруски! — он назидательно поднял к небу палец.