Владимир Воронов - Морские истребители

При первой же атаке я обратил внимание на необычный камуфляж фашистских истребителей, фюзеляж был покрыт серо-желтыми пятнами, а кок винта окрашен в белый цвет. «Белолобые и пятнистые, как орловские рысаки, - подумал я. - Откуда такие?» Но раздумывать нет времени. Несколько раз мы расходились с «мессерами» в разные стороны. В облаках быстро меняли курс с тем, чтобы ввести противника в заблуждение и при выходе занять выгодную позицию для атаки, подловить его. Но к этому же стремились и опытные фашистские асы.

В этом бою нам неоднократно довелось сходиться в лобовую. По собственному опыту мы знали, что фашистские летчики обычно избегали подобных атак. На этот раз они не отворачивали. Лобовая атака, причем зачастую на виражах… У кого нервы крепче? Кто первый отвернет, тот погиб. Это хорошо понимаем мы и наш враг. Вот сошлись. Доворачиваю нос своего «яка» в лоб «мессера», ловлю его в прицел и жму на кнопки управления оружием. Вокруг белого кока «мессера» пламя огня. Противник тоже ведет огонь по мне. Не отворачивать! Сжимаюсь в комок. Все напряжено до предела. Кажется, столкновение неизбежно. Вот сейчас. Еще мгновение и… тень «мессера» проносится совсем рядом, в нескольких метрах от моего самолета. И сразу - мысль: «Где ведущий? Держаться во что бы то ни стало, не терять его из

виду и в облаках».

Жарко. По лицу и спине стекают струйки пота. Исход боя решают мгновения. Малейшая оплошность подобна смерти. Связанные боем с парой «мессеров», мы не заметили появления еще одной пары противника. Выскочив из облаков, они атакуют наш одиночный «як». Что делать? Бросаемся на выручку, пытаемся огнем прервать смертельную атаку фашистов. Кричу по радио:

- «Як», уходи, сзади «мессер»!

Но мы опоздали. Проскакивая мимо атакованного нашего «яка», мы попали под обломки, которые разлетались после пушечных очередей вражеских истребителей. Откуда взялся этот «як»? Почему он остался один? Где его напарник? Кто оказался жертвой «мессеров»? Глянув вниз, в сторону падающего «яка», мне удалось уловить квадратный купол парашюта - летчик выпрыгнул. Возможно, с катера наблюдают за боем и сумеют подобрать его с воды.

Бой продолжался с нарастающим ожесточением. Я в недоумении: где же Селянкин и Лобанов? Почему они не пришли на помощь вовремя? Уже который раз Акулов пытается связаться с КП полка.

- «Волна»! «Волна»!-кричит он.-Веду бой с четверкой «мессеров». Я «Орел-30». Веду бой…

Командный пункт молчит, никакого ответа. Неужели не слышат нас? Мы потеряли счет времени, казалось, что бой длится бесконечно. Выскочив из облаков, я увидел, что к самолету моего ведущего устремился «мессер» и готов уже открыть огонь. Дистанция между нами около сотни метров, нельзя медлить. Быстро доворачиваю самолет, накладываю центр прицела на нос «мессера» и открываю огонь. В то же время кричу по радио диким голосом:

- Борис, сзади «мессер», «мессер»!

Вижу, мои снаряды бьют по цели, а через секунду из мотора вырвались черные клубы дыма и «мессер» резко пошел вниз. Акулов успевает рвануть машину в сторону, опередив врага на какую-то долю секунды. Ведущий спасен. Это главное. Опоздай я на какой-то миг, и Акулов был бы непременно сбит.

Фактически нам парой пришлось вести бой с четверкой «мессеров». Сборные и неслетанные пары Селянкина и Лобанова рассыпались и не смогли дать отпора фашистам. Бой продолжался. Но потеря одного пятнистого «мессера» снизила пыл противника. Их атаки стали более редкими и не такими настойчивыми, как ранее.

Обернувшись назад, я увидел какой-то самолет и резко рванул машину. Присмотревшись, опознал, что за мной увязался «як». Понял, кто-то из нашей четверки. «Правильно поступил. Видно, не новичок», - подумалось мне. По номеру определил: к нам пристроился Лобанов. Опытный боевой летчик. Но почему один? Где же Леонтьев? Не он ли, оторвавшись от ведущего, попал под удар противника и был сбит?

Внизу больше наших самолетов не видно. Тройкой продолжаем вести бой. Горючее на исходе, пора уходить на посадку. Наконец-то слышим по радио о прибытии смены, шестерки «яков» второй эскадрильи во главе с командиром эскадрильи Кологривовым. «Почему так поздно? Где же вы были?» - невольно вырвалось у меня.

Бой уже закончился и «мессеры» ушли восвояси. Подошли бы наши пораньше минут на тридцать, исход схватки мог бы быть другим. Пикируем отвесно вниз, до воды, и тройкой идем на посадку на последних каплях бензина. Продолжительность боевого полета составила два часа четыре минуты, из них почти полтора часа непрерывного воздушного боя. Такого напряжения сил мне не приходилось испытывать.

Не вернулись с боевого задания Селянкин и Леонтьев. Напарник Селянкина произвел посадку намного раньше нас. Что же произошло? С появлением второй пары «мессеров» пришлось вступить в бой Селянкину и Лобанову. Но их пары рассыпались из-за плохой слетанности и слабой подготовки летчиков. Напарник Селянкина бросил своего ведущего и ушел на аэродром. Лобанов наблюдал, как «мессеры» подожгли самолет Селянкина и он, объятый пламенем, упал в море. Не повезло и Леонтьеву, он не сумел удержаться, оторвался от Лобанова и был сбит.

Непростым оказалось задание на прикрытие катера и непосильным для неопытных и необстрелянных летчиков. Ошибочным было и назначение командиром группы только что прибывшего командира звена Селянкина. Он не организовал взаимодействие между парами и боем, по сути, не руководил. Командованием эскадрильи был допущен просчет, в результате чего погибли два наших товарища.

Сторожевой катер, который мы прикрывали, из-за сильного шторма не смог пройти к месту приводнения майора Жумбакиса и ночью возвратился в порт Анапа, никого не подобрав. Селянкин и Леонтьев погибли в штормовом море, ибо выжить в таких условиях на воде практически невозможно.

Выстояла и одержала очередную победу в этом воздушном бою только наша пара, опять сказался боевой опыт, летное мастерство и отличная групповая слетанность. Сбитый нами «белоносый» фашистский ас был сотым самолетом врага на боевом счету третьей эскадрильи 6-го гвардейского авиаполка.

Наступление началось

8 апреля войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление. Прорвав оборону противника, 11-го овладели важным опорным пунктом - станцией Джанкой и устремились на Симферополь. Под угрозой окружения всей группировки немецко-фашистских войск на Керченском полуострове командование противника было вынуждено принять решение об отводе своих сил.

Войска Отдельной Приморской армии, преследуя отступающего врага, 11 апреля освободили Керчь, 13-го - Феодосию и продвигались по двум направлениям: на Карасубазар и по приморской дороге на Ялту и Балаклаву.