Федор Гнездилов - На высотах мужества

- Я - «Первый». Что там у вас?

- Полоса в норме. Садитесь без задержки!

- Вас понял. Все сели?

- Осталась одна машина, кроме вашей.

- Иду на посадку.

Обстреливая наш аэродром во время посадки «яков», враг рассчитывал, наверное, на поражение взлетно-посадочной полосы и возникновение паники, на создание аварийных ситуаций и на то, что при попытках истребителей уйти на запасные аэродромы им не хватит горючего. Они вынуждены будут садиться в поле, и это приведет к поломкам. Фашисты, однако, просчитались. Посадка прошла спокойно, организованно. Не пострадал ни один самолет.

Подполковника Голубова я встретил сам. Вскочил на крыло истребителя и выкрикнул:

- Снимайте парашют и живее из кабины!

- В чем здесь, собственно, дело?

У лесной опушки снова громыхнули снаряды.

- Дальнобойная по аэродрому шпарит!

- Кто-нибудь пострадал?

- Истребители сели нормально. На КП убиты техник Грызлов и рядовой Понаркин, есть раненые. Идемте же отсюда! [145]

Голубов выбрался из кабины, сказал технику А. И. Давыденкову:

- Самолет закрыть и больше пока ничего здесь не делать. Всем в укрытие. Пойдемте, Федор Семенович!

На стоянке 2-й эскадрильи мы увидели группу техсостава.

- Почему люди не в укрытии? Кто разрешил им здесь оставаться? - строго спросил командир.

- Такого разрешения им не давал никто.

- Кто здесь старший? Немедленно всем в укрытие!

К командиру полка подбежал техник И. А. Павлов, доложил:

- Завершается подготовка истребителя к облету после замены блока двигателя. Работу закончим минут через двадцать.

- Срочно всем в укрытие!

Техник по вооружению Д. С. Малолетко попросил разрешения задержаться хотя бы минут на пять, чтобы закончить работу.

- В укрытие бегом - марш! - последовал приказ.

Когда все разбежались, мы направились дальше. Позади громыхнул сильный взрыв. Мы с командиром оказались на земле. Оглянулись, и то, что увидели, как-то не сразу уложилось в сознании. Снаряд ударил в истребитель, от которого мы только что отправили людей и отошли сами. Искореженный взрывом, он свалился на крыло. Такой самолет ремонту не подлежал.

- Вы ясновидец, Анатолий Емельянович, - сказал я командиру полка. - Еще бы немного, и всем нам крышка!

- Такую ситуацию предвидеть совсем не трудно.

В землянке КП люди находились лишь в первой комнате. Вторую же комнату разрушило взрывом. Полковое Знамя из нее вынесли. Бойцы и сержанты под руководством заместителя начальника штаба капитана П. Н. Мельника и начальника строевого отделения Д. Д. Дмитриенко разбирали завал, вытаскивали ящики и походные сейфы, другое штабное имущество. Оперативный дежурный старший лейтенант М. Н. Чехунов при входе командира доложил:

- Все эскадрильи посадку произвели благополучно. Убиты двое. Ранены семь человек, они направлены в полевой госпиталь или в лазарет. На земле поврежден один истребитель. Еще один только что разбит прямым попаданием. [146]

- Передайте в эскадрильи, чтобы люди находились в укрытиях и без разрешения из землянок не выходили.

Дежурный немедля принялся выполнять приказание. Я сказал подполковнику Голубову:

- Теперь фашисты установили расположение нашего аэродрома, и нормальной работы с него у нас не будет. Не попросить ли нам разрешения на перелет полка на новую «точку»?

Голубов согласился без колебаний, проговорил:

- Найти бы эту батарею да нанести по ней удар!

- Не представляю, как это сделать, - заметил К. Ф. Федоров.

- Не такое уж сложное дело. Вы видели, Федор Семенович, где висела «рама» перед началом обстрела?

- Разумеется.

- Попробуем искать ее в створе: аэродром - «рама» - батарея. Фашисты все еще ведут огонь. Значит, непременно будут видны вспышки после ее залпов. Мы ведь с вами, Федор Семенович, бывшие артиллеристы, знаем, чем отличаются дальнобойные орудия от обычных. Вылетаю на поиск. Немедленно. Ведомым пойдет Николай Пинчук. Вы же направьте нас на нужный курс. В небе мы разберемся, что к чему. Если удастся найти батарею и я передам сигнал «три девятки», срочно поднимайте дежурную восьмерку «яков» и - к нам.

- Ясно. Но на это требуется разрешение сверху.

- Созвонюсь с генералом Захаровым, - ответил Голубов.

Комдив одобрил наше решение на поиск и штурмовку вражеской батареи. Разрешил он и перелет на аэродром Цикуновка, который находился немного дальше от передовых рубежей фронта.

- Давайте, Федор Семенович, четче скоординируем план, - предложил Голубов. - Что вы посоветуете конкретно?

- Ваши действия представляю так. Сразу же после вашего вылета к старту подрулит восьмерка «яков» под командованием Василия Серегина. Все истребители немедля поднимутся в небо, если… если поступит сигнал «три девятки». Порядок штурмовки Серегин отработает на земле. Время для этого у него есть. После выполнения задания «яки» берут курс на Цикуновку, там и садятся.

- А что скажете вы? - обратился командир полка к Федорову. [147]

- В принципе с планом начальника штаба согласен. Однако необходимо и остальным эскадрильям указать время перелета в Цикуновку.

- Если мы обнаружим батарею и начнем ее штурмовку, она наверняка прекратит обстрел аэродрома. Это время мне представляется наиболее подходящим для перелета. Выпускайте, Федор Семенович, обе эскадрильи без задержки. Улетайте, Константин Феофилактович, и вы на новую «точку», - приказал командир майору Федорову. - Я же с Николаем Пинчуком вернусь на этот аэродром.

Все дальнейшие события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Подполковник Голубов в паре с ведомым старшим лейтенантом Пинчуком поднялся в небо. Я выдал им нужный курс. В это же время два звена «яков» во главе с Василием Серегиным подрулили к месту старта и приготовились к взлету. А на аэродроме с прежним временным интервалом в пять минут рвались артиллерийские снаряды. Над землей жужжали осколки, и черные зловещие дымы наползали на взлетно-посадочную полосу.

Я по- прежнему оставался у пульта управления КП и с тревогой поглядывал на динамик. Командир полка почему-то молчал. Чувство тревоги все больше охватывало сердце. Неожиданно сквозь треск в динамике послышался голос Голубова:

- Я - «Орел-первый», ведем поиск. Батарею не наблюдаем. Что там у вас? Тихо?

- Никак нет, обстрел продолжается.

- Вас понял. Будем искать.

И снова потянулись минуты мучительного ожидания. Василий Серегин по телефону спросил о результатах поиска.

- Ничего утешительного, - ответил я.

В динамике снова зазвучал голос командира:

- У вас были сейчас разрывы?

- Нет. Были четыре минуты назад.

- Значит, не она, не та батарея.

Через минуту над аэродромом громыхнули очередные разрывы, и тотчас же - голос Голубова:

- Как сейчас?