Федор Гнездилов - На высотах мужества

Это был худой и высокий майор в мундире серого цвета. На груди чернели два креста. Матерый, видать, фашистский ас. Он был без головного убора. Длинные светлые волосы спадали на лоб, образуя челку, подобную той, [171] какую носил Гитлер. Он уставился на меня блекло-голубыми глазами, губы у него шевелились.

- Ну что, отлетался? - спросил я. - Впрочем, для тебя это - аллес гут энде гут{4}.

Услышав немецкую поговорку, пленный оживился, громко ответил:

- Яволь, гер оберст. Гитлер капут!

- Ишь ты, понятливый какой! - засмеялся К. Ф. Федоров. - Тебе капут, а до Гитлера мы еще доберемся!

Услышав слово «капут», майор дрогнувшим голосом, путая немецкие и русские слова, залепетал:

- Гер оберст, не надо капут. Не надо шиссен…

- У нас пленных не расстреливают. Нихт шиссен гефанген. Ферштеен зи?

- Яволь! Я понимайт. Данке шен… Благодарью!

- Благодари наши советские законы. Где твой аэродром?

- Бальбасоф, - показал он на своей карте.

- Понятно, Болбасово, - поправил его Федоров и - ко мне: - Пора идти командира встречать. Он уже на посадку зашел.

Вместе с К. Ф. Федоровым я подошел к стоянке. А. Е. Голубов, заруливая «як», увидел нас из кабины и показал большой палец - у меня, дескать, все отлично. Как только истребитель остановился, я вскочил на крыло, наклонился к открытой кабине и обнял Анатолия Емельяновича:

- С победой вас!

- И я вас поздравляю, Федор Семенович!

- Меня-то с чем?

- С наведением на врага с помощью радиолокатора. Без этого я мог бы не обнаружить фашистов!

Майор Федоров поздравлял командира полка уже на земле.

Когда мы вошли в землянку, пленный вскочил, вытянулся, впился взглядом в мощную фигуру Голубова.

Генерал Захаров попросил меня:

- Спросите этого фашиста, какие самолеты в Болбасово. Сколько их? Интересно, скажет он правду или нет?

Пленный, вопреки ожиданиям, начал отвечать с угодливой поспешностью. Он рассказал обо всем подробно. Потом генерал Захаров задал ему еще ряд вопросов и приказал [172] мне отправить фашистского летчика в штаб дивизии…

После полудня к нам прибыли командующий 1-й воздушной армией генерал М. М. Громов и его заместитель по политчасти генерал И. Г. Литвиненко. Мы построили полк для вручения боевых наград. Поздравив авиаторов с одержанными победами, командарм сказал:

- Товарищи гвардейцы, командование фронта считает ваш полк одним из лучших среди истребительных авиационных полков фронта. Это вы блестяще подтвердили в воздушных боях и одержанных в них победах в последнее время. Особенно мне хотелось бы отметить вашего командира подполковника Голубова. Сегодня он у всех на виду продемонстрировал замечательные бойцовские качества… Равняйтесь на своего командира, действуйте так же решительно и смело, как он! Я с удовольствием отмечаю четкую организацию боевой работы и умелое управление истребителями с КП полка, высокое морально-политическое состояние и высокую выучку личного состава. Желаю вам новых боевых успехов и выражаю уверенность, что вы с честью справитесь с любыми задачами.

Затем генерал Громов вручил подполковнику Голубову орден Красного Знамени за два сбитых самолета, а также боевые награды многим летчикам и техникам полка.

Командарм направился к самолету. Его сопровождал А. Е. Голубов.

В последующие дни, в период подготовки к Белорусской наступательной операции, гвардейцы 18-го авиаполка не пропустили через линию фронта ни одного вражеского воздушного разведчика. Летчики С. А. Сибирин, Г. П. Репихов, М. В. Барахтаев и В. Г. Серегин сбили при этом четыре Хе-111 и один Ю-88.

В тот же период полк выполнял еще одну важную боевую задачу. Снова побывавший у нас командарм М. М. Громов поставил ее перед командиром полка, его заместителем по политчасти и мной:

- Необходимо непосредственным сопровождением обеспечить надежное прикрытие двух особо важных транспортных самолетов. На них в пределах фронтовых тылов будут летать представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза Василевский, Главный маршал авиации Новиков, маршал войск связи Пересыпкин, Главный маршал артиллерии Воронов с группой генералов и офицеров Ставки и Генерального штаба. Вам надлежит выделить для сопровождения эскадрилью самых [173] надежных летчиков и по моей команде перебазировать их в Боровское. Оттуда они начнут работу. Продолжительность ее займет около десяти дней. Полагаю, вы понимаете, сколь ответственна и важна эта задача. Должен предупредить вас: если враг собьет один из этих самолетов, на свои прежние заслуги и на мое снисхождение можете не рассчитывать. Если вам все ясно, прошу через час доложить ваше решение и представить список летчиков, которым предстоит выполнять эту задачу.

Советовались мы недолго. Выполнение полученной задачи решили возложить на 1-ю эскадрилью. В ее составе находились такие опытные воздушные бойцы, как Владимир Запаскин, Николай Пинчук, Владимир Баландин. Были здесь и молодые, но уже проявившие себя в боях летчики Алексей Калюжный, Борис Арсеньев, Николай Корниенко, Мириан Абрамишвили, Александр Захаров. Командиром группы назначили заместителя командира полка майора С. А. Сибирина. В состав этой группы мы включили и заместителя командира полка по политчасти майора К. Ф. Федорова.

В течение недели все они выполняли поставленную перед ними задачу. Когда работа была закончена, Главный маршал авиации А. А. Новиков, отпуская группу, объявил летчикам благодарность.

Чувствовалось: скоро, совсем уже скоро начнется большое наступление наших войск. По дорогам, в основном ночами, к линии фронта двигались полки танкистов и артиллеристов, конников и пехотинцев. В лесу, неподалеку от нашего аэродрома, сосредоточились «тридцатьчетверки». На аэродромы 1-й воздушной армии перебазировались истребительные, штурмовые и бомбардировочные авиационные корпуса и дивизии Ставки Верховного Главнокомандования. Все полки нашей 303-й дивизии дежурством на аэродромах и периодическим патрулированием в воздухе прикрывали наземные войска.

22 июня комдив генерал Г. Н. Захаров вызвал на КП командиров полков, их заместителей по политчасти и начальников штабов. Здесь мы узнали, что с рассветом 23 июня 1944 года войска 3-го Белорусского фронта перейдут в наступление с задачей освобождения Белоруссии. Наш полк получил задачу в течение дня обеспечивать непосредственным сопровождением «Петляковых», которым предстояло наносить удары по противнику в районах Витебска, Богушевска, Орши.

Это была одна из крупнейших стратегических операций [174] нашей армии в центре советско-германского фронта под названием «Багратион».

К вечеру мы возвратились в полк, собрали на митинг всех авиаторов. После торжественного выноса гвардейского Знамени по указанию командира я зачитал обращение Военного совета 3-го Белорусского фронта и обращение командования 1-й воздушной армии ко всему личному составу. В обращении говорилось: