Владимир Пашинин - Герои среди нас(сборник)

Несколько часов, притаившись, пережидали они в лесочке перед деревней, захваченной фашистами. Просто так, лихим наскоком, подойти к ней было невозможно: часовой немедленно поднял бы тревогу. Но вот на проселочной дороге, петляющей среди деревьев, показались сани с дедом-возницей. Смекалка и на этот раз не подвела знаменитого гребца. Его совещание с крестьянином было недолгим.

- Выручай, дедушка. Довези до фрица.

- Довезу. Только не оплошай, сынок. Сам знаешь, чем обернется дело, если замешкаешься.

Дед внимательно оглядел богатыря и, явно довольный впечатлением, замаскировал его рогожей и пустыми мешками. Наконец, тронул вожжи.

Традиционное "Хальт!". Хитрый дед обошел часового и, что-то объясняя, стал подталкивать его спиной к саням. Только этого и нужно было Долгушину. Удар ребром ладони по шее фашиста, затем ловкий прием и летит в сторону выхваченный часовым кинжал. А еще через мгновение Долгушин уже скручивал врага.

- Споро действовал, - удовлетворенно подвел итог схватки дед. - По-нашему, по-мужицки.

"Языка" благополучно доставили в штаб. Задание было выполнено. А вечером, рассказывая друзьям о вылазке, Долгушин придал своему подвигу столь комичный оттенок, так забавно подражал движениям героического деда и обманутого ими растяпы-врага, что все невольно забыли, насколько опасной была эта операция, и хохотали от души.

Когда враг начал отступать по фронту, советское командование отдало приказ отозвать чемпионов в тыл. Долгушин имел полное право вернуться домой. Но он не сделал этого, он потребовал, чтобы его взяли в уходящий на очередное задание отряд. Перед боем у Долгушина было особенно приподнятое настроение: ему присвоили звание заслуженного мастера спорта, и он только-только узнал об этом.

…Атака наших бойцов захлебнулась под шквальным огнем пулемета. Без промаха бил и притаившийся где-то неподалеку вражеский снайпер. Полчаса лежат, зарывшись в снег, наши бойцы, час… Больше ждать нельзя. Иначе может сорваться общее наступление.

Сжимая в руке гранату, Долгушин отползает назад и пытается в обход добраться до пулеметного расчета. Осталось совсем немного до цели. Александр вскакивает, и тут же пуля снайпера валит его навзничь.

- Сашку убили, - пронеслось по цепи.

Никто не приказывал бойцам идти вперед. Но они рванулись из укрытий. Боль за товарища, ненависть к врагу бросили отряд в яростную атаку…

Прошли годы… Ветераны - те, кто был рядом с Долгушиным в спорте и кто воевал вместе с ним, - никогда не забудут его. Им не нужно напоминать об Александре, Саше… Эти строки я пишу для молодежи. Пусть юноши и девушки знают об этом человеке. Пусть возьмут его себе в пример.

Багровый закат огненной птицей взметнулся над горизонтом. Он не похож на тот тихий летний закат, когда все вокруг дышит покоем. А может быть, это и не закат? Где-то под Псковом и Порховом пылают села. Черные космы дыма взвиваются к небу. Тяжело вздыхает земля, вздрагивая от взрывов, в небе зловеще гудят немецкие самолеты. Война…

Только что по шоссе в сторону Ленинграда, лязгая гусеницами, прошли фашистские танки, облепленные автоматчиками; за ними - вездеходы с прицепленными расчехленными орудиями. Промчались в сопровождении мотоциклистов крытые брезентом машины с солдатами.

Дорога опустела. Надолго ли?

В заросшем папоротником кювете притаились четверо. В руках автоматы: рядом, на траве, лимонки.

Послышался слабый, но нарастающий шум машины. Все громче, все явственнее.

- Приготовиться, - негромко командует старший - худощавый, с окладистой бородкой.

Распластавшись по асфальту, мчится "оппель-адмирал". За ветровым стеклом, рядом с пилоткой шофера, - высокая тулья фуражки.

- Огонь!

В треск автоматов врывается глухой удар гранаты. Машина летит в сторону, радиатором в кювет.

К ней тенями трое. Четвертый с автоматом на изготовку прижался к березе, слушает.

- Отход!

И скоро в лесной чаще человек с бородкой, перебирая в неровном свете прикрытого костра бумаги, сдержанно говорит:

- Поздравляю, товарищи, с первой боевой операцией. Уничтожены генерал и трое штабных офицеров. Для начала неплохо! Карты и документы сегодня же переправим через линию фронта.

Так в лесах под Ленинградом начал действовать первый партизанский отряд, целиком составленный из спортсменов - студентов и преподавателей института физкультуры имени Лесгафта.

Еще каких-нибудь две недели назад ни командир отряда, заведующий кафедрой велосипедного и конькобежного спорта Дмитрий Федорович Косицин, ни комиссар отряда, чемпион Ленинграда по дорожным гонкам Владимир Шапошников, ни заядлый футболист и лыжник Вячеслав Евстафьев, ни легкоатлет Валентин Ермолаев не могли предполагать, какие испытания ждут их впереди.

Студенты и преподаватели готовились к параду в День физкультурника. Их ждала Москва, нарядные, расцвеченные флагами улицы, Красная площадь. Спортивный лагерь в Кавголове жил напряженной жизнью. Разучивали гимнастические упражнения, готовились к соревнованиям.

Война!

Здесь же, в Кавголове, собрались на митинг, поклялись встать на защиту Родины.

Было создано тринадцать партизанских отрядов. В них вошло около пятисот студентов и более половины преподавателей института.

На грузовиках по притихшему, настороженному Невскому мчались лесгафтовцы. У каждого за плечом десятизарядная "СВТ", у ремня гранаты. Ветер уносит песню "Прощай, любимый город!".

А потом шоссе Ленинград - Луга.

Дорога забита отступающими войсками. Знойное марево пыли. По обочинам бредут беженцы с немудреным скарбом.

- Воздух! - доносится чей-то истошный крик.

В небе немецкие самолеты. Небо стонет от рева моторов и свиста бомб. Земля то там, то здесь вздыбливается черными султанами взрывов. Радист Костя в исступлении палит по самолетам из пистолета. Вдруг он падает навзничь.

Радиста похоронили возле дороги. Командир с перевязанной рукой приказал:

- Направление на Гдов. Там партизанский лагерь.

На улицах Гдова машины, повозки, артиллерийские упряжки. На окраине города захлебывается пулемет. Вместе с пограничниками спортсмены занимают оборону, прикрывают отход воинских частей. Затем, отправив с последним эшелоном раненых, отходят в лес. На глухой поляне партизаны принимают присягу.

- Клянусь до последнего дыхания быть верным своей Родине, - громким, звенящим голосом произносит Косицин. - Не выпускать из своих рук оружия, пока последний фашистский захватчик не будет уничтожен на земле моих дедов и отцов.

- Клянусь! - многоголосо гремит в ответ.