Николай Михайловский - Только звезды нейтральны

…Когда старшему лейтенанту Николаю Николаевичу Амелько сказали: «Вас вызывает командующий флотом!» - он удивился и переспросил: «Сам командующий?» - «Да, - ответили ему. - Вице-адмирал Трибуц».

Амелько был несколько озадачен. Правда, он знал командующего и не раз с ним встречался, начиная с памятного дня, когда курсанты училища, и среди них Амелько, проходили практику на крейсере «Аврора», и однажды во время учений у самого борта «Авроры» всплыла подводная лодка «Декабрист». В рубке показалась высокая худощавая фигура вице-адмирала Трибуца. Он перешел на «Аврору» и с большой охотой, дружески беседовал с курсантами.

Войну старший лейтенант Амелько встретил командиром учебного корабля «Ленинградсовет» в Таллине и сразу включился в боевую жизнь. Конечно, по сравнению с миноносцами или лидерами, его «корвет», спущенный на воду еще в 1896 году, считался дедушкой русского флота. С двумя пушками на борту, имея малый ход, он не поддерживал с моря наши войска и не топил корабли противника, он выполнял куда более скромные задания: перебросить войска из одного порта в другой или сопровождать конвои. Но наступила пора держать экзамен Николаю Николаевичу. Это было во время Таллинского перехода. Тут с блеском проявился и подлинный талант кораблеводителя, и мужество, спокойствие в условиях, труднее каких и не придумаешь. Приняв несколько сот раненых, «Ленинградсовет» вышел из Таллинской гавани в числе последних кораблей. И сразу на него набросились немецкие самолеты. Пользуясь тем, что у него было слабое вооружение, они пикировали, сбрасывая десятки бомб. И все мимо! Одно-единственное, что спасло старый кораблик от прямого попадания, было мастерство маневрирования его командира. Взгляд Амелько был устремлен в небо, он неотрывно следил за самолетами, а как только отрывались бомбы, энергично командовал: «Право руля! Лево руля!» - маневрировал ходами. В итоге «Ленинградсовет» в числе немногих кораблей дошел до Кронштадта, не получив ни одного прямого попадания бомбы. Недаром моряки, бывшие пассажирами, сочинили песенку, которая долго бытовала на флоте:

Амелько, старший лейтенант!

Мы шлем любовь свою

За доблесть, мужество, талант,

Проявленный в бою…

По приходе в Кронштадт командующий выразил самое высокое признание Амелько, на какое он был только способен, сказав: «Горжусь такими командирами!» - вручил ему орден Красного Знамени и сообщил о досрочном присвоении звания капитан-лейтенанта. И вот снова его вызывают.

- Поздравляю с новым назначением, - сообщил Трибуц.

Амелько насторожился.

- Да, да, попрощайтесь со своим «Ленинградсоветом» и принимайте дивизион кораблей-дымзавесчиков. Будете прикрывать конвои…

И, развернув карту восточной части Финского залива, Владимир Филиппович стал показывать фарватер, объяснять все сложности обстановки, где какие батареи установлены противником.

- Вот видите, совсем близко, - подчеркнул он, - могут прямой наводкой бить по кораблям. Так что на вас возлагаю ответственность. Запомните, сколько вышло кораблей - столько и должно прийти в порт назначения…

А дальше все пошло своим чередом. Амелько принял корабли. И вот первый поход - проводка конвоя из Кронштадта в Ленинград. Осенью рано становится сумеречно. Корабли вышли из гавани в залив и построились согласно походному ордеру.

Амелько на ходовом мостике осматривается в бинокль. Взгляд его устремлен на южное побережье залива. Там противник, оттуда жди сюрпризов.

В это время обычная для Балтики сырая, склизкая, дождливая погода, волна бьет в борта корабля. Таинственной темнотой охвачен петергофский берег. Противника не слышно и не видно. Значит, конвой не обнаружен, и можно тому радоваться. Да не тут-то было! Что-то ухнуло вдали, и в небе над кораблями повис осветительный снаряд. Один, другой, третий… Светло как днем.

С ходового мостика команда: «Дым!» Юркие катера-дымозавесчики понеслись вдоль конвоя, окутывая корабли густой белой пеленой. А ветер, как на грех, врывается в дымовую завесу, предательски рассеивает ее в клочья, помогая противнику прицелиться.

И свистят над головой моряков снаряды, взрываясь сначала далеко, затем все ближе и ближе к кораблям. Осколки уже летят на палубу. Дымовые завесы относятся ветром, рассеиваются, и корабли - на глазах противника.

С ходового мостика головного корабля команда - рассредоточиться и маневрировать - испытанный способ Амелько еще во время Таллинского похода. Удалось вывернуться от прямых попаданий снарядов, но осколки дождем падали на палубы и надстройки. Никто не мог предполагать, что дымоаппаратура так быстро разрядится на предательском ветру и белые завесы превратятся в тонкое кружево, через которое ясно будут выступать силуэты кораблей.

Кое- как дошли до Ленинграда, ошвартовались на Неве у Васильевского острова. С борта головного корабля сошли на берег артисты Дома флота, понурые, натерпевшиеся страха, а молодой парень-гармонист во время обстрела, вопреки запрету, выбежал на палубу и был сражен наповал осколком вражеского снаряда.

Проводка первого конвоя научила многому командира конвоя - старого, многоопытного моряка Ф. Л. Юрковского - и Н. Н. Амелько. И когда командующий разбирал этот поход, выясняя все детали работы дымзавесчиков, ему стало ясно, что на кораблях мало аппаратов для дыма.

Он спросил:

- Как решить эту проблему? Куда их пристроить?

- Снять тральные лебедки и установить на их место дымоаппаратуру, - предложил Амелько.

Командующий сразу согласился, он посоветовал искать тактические приемы использования дымозавес. Склонившись над картой, он снова стал объяснять особенности проводки кораблей: хорошо, если ветер дует на батареи противника, они в таких случаях ведут огонь не прицельно, а по площадям, гораздо хуже, если ветер задует от берега на корабли, тогда может случиться то, что уже произошло.

Вскоре корабли оснастили дополнительной аппаратурой, а кроме того, началось взаимодействие с нашими батареями, после первых выстрелов на немецкие батареи обрушивался шквал балтийского огня, и они вынуждены были замолкнуть.

Всю осень Николай Николаевич Амелько нес конвойную службу, тяжелую и опасную. И с наступлением зимы, когда залив сковало льдом, судоходство не прекратилось. Ледоколы пробили фарватер, и опять пошли корабли. Но тут появились новые сложности. Дымзавесчики больше не могли маневрировать на узкой полосе фарватера. А задымлять корабли надо. Но как? Снова командующий совещался со своими командирами. Амелько предложил вместо катеров - аэросани! Их быстро нашли. И Николай Николаевич вступил в должность командира батальона дымзавесчиков. Дымоаппаратуру смонтировали в корме аэросаней, и получилось еще лучше, чем на катерах. Одно нажатие кнопки - облако дыма вырывалось из трубы, его подхватывала струя от винта и несла дальше в нужном направлении. Аэросани, сверх всяких ожиданий, оказались прекрасными дымзавесчиками, сопровождавшими корабли по всему фарватеру от Ленинграда до Кронштадта и дальше до самого острова Лавенсаари. Но бывало и другое. Случалось им выполнять совсем неожиданные задания командующего. Так в ту же самую пору несколько дней подряд немцы упорно обстреливали Кронштадт. Прицел у них был на купол старинного собора, что возвышается над городом и демаскирует военные объекты.