Богдан Сушинский - Альпийская крепость

— Обергруппенфюрер Кальтенбруннер. Как начальник полиции безопасности и службы безопасности рейха вы обязаны находиться сейчас в районе «Альпийской крепости». Отправляйтесь туда вместе со своим штабом и всеми подчиненными.

— Завтра же я буду в этом районе.

— Поторопитесь, пока мы не оказались полностью отрезанными от Южной Германии. Как известно, фюрер отказался переносить свою рейхсканцелярию в «Альпийскую крепость», как предполагалось ранее, приняв решение руководить дальнейшими боевыми действиями и обороной Берлина из своего столичного рейхсбункера.

— Непонятное решение, — пожал плечами Хауссер. — Оборону Берлина следовало поручить кому-либо из множества фельдмаршалов. Возможно, тому же Кейтелю; пусть бы он попытался на фронте исполнить хотя бы один из своих нелепых приказов. Я, старый солдат, понимаю это только так!

— Но… столица без фюрера? — неуверенно произнес Кальтенбруннер. — Сам отъезд Гитлера из Берлина уже воспринимался бы как бегство и как сдача столицы.

— Вы все не так воспринимаете, Эрнст, — возразил Хауссер. — Фюреру вовсе не обязательно все время находится в столице. Вспомните, сколько времени он провел далеко от Берлина, в своей восточно-прусской ставке «Вольфшанце». Почти всю русскую кампанию!

— Тогда была другая ситуация, — несмело возразил начальник Главного управления имперской безопасности. Тогда наши войска находились в России, а не русские — в Германии.

— Но когда в ноябре прошлого года он оставил ставку в Восточной Пруссии и вместе со всем штабом перебрался в «Орлиное гнездо» [73] «Орлиное гнездо» («Адлерхорст») — одна из малоизвестных ставок фюрера, располагавшихся в Западной Германии. Создана была специально для того, чтобы Гитлер мог командовать войсками, сражавшимися на Западном фронте. В ноябре 1944 года он действительно перебазировался туда из «Вольфшанце». Первоначально предполагалось, что из «Адлерхорста» фюрера должны были доставить в один из германских портов, чтобы оттуда переправить на субмарине «Фюрер-конвоя» в Латинскую Америку. Однако, согласно официальной версии, в средине января 1945 года он прибыл в Берлин. , это что, тоже была «иная ситуация»? А ведь до января он находился там, почти на границе с Францией, и, как видите, командовал.

— Это ничего не меняет. Фюрер должен находиться там, где все еще остается множество его солдат и много неоккупирован-ной территории. И вообще следует полагать, что столица рейха всегда находится там, где находится ее фюрер. Я, старый солдат, понимаю это только так.

Как только вход в одну из дальних катакомбных выработок, в которой прятался «секретный груз СД», оказался завален камнями, ефрейторы-«смертолазы» потребовали, чтобы Свирепый Серб увел своих людей за ближайший изгиб штольни, и, заложив два небольших тротиловых заряда, подобных тем, которые обычно использовались в карьерах, привели их в действие.

Вернувшись после взрывов, якобы для того, чтобы убедиться, что его солдаты ничего из снаряжения не забыли, Арсен обратил внимание, что теперь их завал удвоился в толщине, а главное, теперь он напоминал породу, оказавшуюся там после естественного обвала. Никому и в голову не пришло бы рыться в этой опавшей лавине в поисках каких-либо кладов.

— Уходите, гауптман, отсюда, уходите! — прикрикнул на него старший из «смертолазов», изымая из ниши очередной керосиновый фонарь, освещавший штольню.

— Спокойно, сейчас уйду.

— Вы не имели права оставаться здесь, — почему-то взъелся на него ефрейтор.

Арсен попытался объяснить ему причину своего возвращения, однако «скалолаз» угрожающе предупредил его:

— Меня не интересует причина вашего появления здесь, господин гауптман. Мы получили приказ стрелять в каждого, кто окажется в зоне завала после взрыва.

— Неправда, ефрейтор, такого приказа вы не получали, — решительно осадил его Арсен, хотя и с его стороны это тоже был чистой воды блеф.

Несколько секунд «смертолаз» пребывал в явном смятении, поскольку Ведович был значительно выше его по чину, но вскоре пришел в себя и объяснил:

— В любом случае нам приказано было обеспечить охрану этого объекта. Выводите своих людей из штольни, у следующего изгиба мы произведем еще один взрыв. Взрывчатка уже заложена.

Свирепый Серб пытался еще что-то произнести в свое оправдание, но в эту минуту за спиной у него послышалось шуршание шагов. Оглянувшись, он увидел Майнца, приближавшегося в сопровождении своего адъютанта.

— Вы уверены, что взрывчатка заложена правильно и осечки не последует, ефрейтор?

— Абсолютно уверен, господин оберштурмбаннфюрер, — ответил старший из «смертолазов». — «Адская машинка» стоит в нише, справа от вас.

— В таком случае, мне приказано объявить, что в ваших услугах рейх больше не нуждается, господа, — спокойно, с неприкрытым цинизмом в голосе произнес Майнц, останавливаясь плечом в плечо со Свирепым Сербом.

— Значит, мы свободны? — не понял сути его слов ефрейтор-«смертолаз».

— Теперь уже окончательно, — заверил его оберштурмбаннфюрер. — Фридрих, подтверди мои слова:

И в ту же секунду длинной очередью из автомата его адъютант скосил обоих горных егерей, затем приблизился и еще раз прошелся по ним очередью, теперь уже по лежащим. Встревоженный такой расправой, Свирепый Серб схватился за пистолет, однако Майнц все тем же ровным, невозмутимым голосом утешил его:

— Вас, гауптман Ведович, этот приказ пока что не касается. Заметьте, я сказал: «Пока что…».

— Но все же я должен прийти к выводу, что в наших услугах Гиммлер больше не нуждается?

— Вы как-то слишком неопределенно произнесли это «наших».

— Я имел в виду — меня и моих зомби, а не этих двоих парней, которых вы только что уложили.

Реакция на его слова была настолько неожиданной, что Ведович буквально опешил.

— Ну, во-первых, уложил не я, а мой адъютант! — буквально взорвался подполковник СС, доселе казавшийся невозмутимым, как горный утес. — Но даже этого вы, лично вы, гауптман Ведо-вцч, своими глазами не видели, ибо вас, лично вас, в штольне этой никогда не было. Вам это понятно, или мне вновь следует прибегнуть к помощи моего несравненного Фридриха?!

— Не следует, — как можно сдержаннее заверил его Свирепый Серб, едва сдерживаясь, чтобы не уложить его вместе с Фридрихом. — Ваш адъютант, как всегда, был убедителен.

— И так было всегда. Во Фридрихе я никогда не сомневался. Чего не могу сказать о вас.

— Во мне?! — искренне удивился Ведович. — Странно. Мне-то казалось, что до сих пор мы почти не соприкасались.

— До сих пор так оно и было. Но теперь, как видите, мы уже связаны. Причем кровавыми узами.