Иван Бережной - Два рейда

Партизаны пробрались к виадуку с той стороны, откуда немцы меньше всего их ждали. Установили противотанковую пушку в непосредственной близости от дзотов, откуда немецкие пулеметчики прикрывали прицельным огнем, работу своих саперов на мосту…

Пока партизанская пушка расстреливала прямой наводкой укрепления немцев, а несколько, пулеметчиков отвлекали внимание фашистов, рота Деянова прорвалась к мосту и атаковала подрывную команду. Когда овладели мостом и допросили пленных, то оказалось, что до взрыва моста оставались считанные минуты.

Тем временем от начальника штаба батальона Мороза было получено сообщение об обезвреживании железнодорожной станции и депо.

Овладев полностью городом Мосты, переправой через Неман, Колесников наиболее толковых и лихих разведчиков направил по мосту на связь с частями Советской Армии, подступавшими к городу.

Вдруг с наблюдательного пункта от командира второй роты Халупенко поступило донесение: к городу мчится легковая автомашина.

Группа партизан тотчас же вскочила на коней и бросилась на перехват машины. Пассажиры ее, видимо, были уверены, что гарнизон немцев по-прежнему продолжает удерживать город. Ничего не подозревая, они вкатили на полном ходу в город. Их встретил Колесников в своем обычном облачении: немецкий френч с зеленым бархатным воротником и венгерские брюки с кожаными леями. Он поднял руку. «Оппель-капитан» вроде сбавил ход, но не остановился, прошмыгнул, обдав пылью старшего лейтенанта. Тут же по машине ударили из бронебойки. Попадание было удачным: прострелили капот. Шофер растерялся, и машина съехала в кювет. Ее пассажиры — немецкий генерал и шофер оказались в «объятиях» партизан. Вмиг пленных обезоружили, обыскали, а ретивые разведчики «разжаловали» высокопоставленного фашиста, сняв с него френч с побрякушками.

Перепуганного генерала партизаны проводили к одной из хат и втолкнули в темный чулан. Колесников приказал Морозу организовать охрану, глаз не спускать с пленного. Сам же умчался на коне к мосту, где полным ходом шло разминирование. Но не успел подъехать к мосту и отдать кое-какие распоряжения, как вслед за ним прискакал разведчик с донесением: с востока подходила к городу колонна немцев.

Положение осложнялось. Старший лейтенант поспешил в штаб батальона. Мороз был встревожен.

— Наверное, немцы хотят создать 9 Мостах опорный пункт, — сказал майор. — Мост они, конечно, сразу же взорвут, как только займут город.

— В отношении опорного пункта — вряд ли… Что же касается взрыва моста, то мы не допустим, — твердо сказал Колесников. — Сдать такой мост — преступление! Это же не только переправа, но и плацдарм для наступления наших войск.

Взвесив обстановку, Колесников и Мороз на входе в город подготовили достойную встречу фашистской колонне, командование которой не подозревало, что город уже в руках советских партизан. Деянов и Халупенко расположили роты в оборону.

Как только колонна вступила в город, партизаны открыли шквальный огонь из всех видов оружия. Гитлеровцы, не успевшие развернуться в боевой порядок, в короткий срок были смяты, частью уничтожены, частью рассеяны. Это оказался 122-й артиллерийский полк 50-й немецкой дивизии. Немецкая часть была разгромлена на марше. Вся ее материальная часть досталась партизанам.

В городе воцарилась тишина. Но опять не надолго. На окраине города неожиданно разразилась стрельба. Когда старший лейтенант прискакал на взмыленном коне к месту, где был расположен штаб, Мороз его встретил бледный и взволнованный. Оказалось, что пленный генерал сбежал. Его заперли в темном чулане, а там в стене было окошко, заложенное мешком с соломой, о существовании которого никто из партизан не подозревал. Мороз оставил, как положено, для охраны пулеметный расчет. Но гитлеровец обнаружил лазейку, вылез и задворками, на четвереньках устремился в высокую рожь. Когда партизаны спохватились, гитлеровец был уже далеко. Открыли стрельбу, начали прочесывать рожь, но безрезультатно. Генералу удалось добраться до леса. Сколько ни искали беглеца, как ни прочесывали кустарник и лес — найти фашиста не удалось. Словно сквозь землю провалился…

Колесников накинулся на Мороза с упреками. Тот разводил руками и оправдывался. «Кто же мог подумать, что такой высокопоставленный фашист опустится до положения мелкого воришки и рискнет…»

— Быть бы старшему лейтенанту Героем Советского Союза, не упусти майор Мороз пленного генерала, — подковырнул старшина Боголюбов.

— Не в геройстве дело. Не за награды воюем. Генерал — ценный «язык». Понимать надо! Представляете, сколько бы он мог нам рассказать? Ух, этот мороженый! — все еще не успокоившись, отпарировал Колесников. -

…Пока Боголюбов и Колесников рассказывали об этих событиях, подошли батальоны, привели с собой пленных. Второму батальону тоже удалось разгромить роту немецкой пехоты. Во время допроса пленный ефрейтор из артполка рассказал, что генерал командиром дивизии назначен совсем недавно. Вчера на совещании командиров частей и специальных подразделений генерал заявил: «Положение наше серьезное, но я дал клятву фюреру — задание выполнить, людей спасти, а технику сохранить… Я не пойду по стопам моего предшественника, который в трудную минуту оставил вас и бежал…»

— Интересно, кто его предшественник? — поинтересовался Прутковский.

— Это не так важно, — отозвался Тютерев. — Жаль, что генерала прошляпили.

— Здорово генерал выполнил клятву! По всем статьям: технику в сохранности оставил нам, людей бросил, и тоже большинство попало к нам, а что касается задания, этот вопрос сам собой отпадает, — засмеялся Прутковский.

— Не горюй, Юра, — решил я подбодрить своего помощника. — Не сошелся свет клином на одном генерале. Теперь они будут чаще попадаться. Вы и так свершили большое дело. Предотвратить взрыв такого моста и передать его Красной Армии — это поважнее одного генерала.

— А плацдарм, который мы передали фронтовым частям! — дополнил Боголюбов.

В полк завернули дивизионные разведчики во главе с Робертом Клейном.

— Видал, какую птицу отхватил Юрка, — сказал Тютерев, указывая на машину. — Мне на «оппель-капитане» всего один раз приходилось ездить. Хочешь, Роберт Александрович, с ветерком?

— С удовольствием, — согласился Клейн. Оба они были страстными автомобилистами.

Они уселись в машину. Тютерев завел мотор, включил скорость и дал газ. «Оппель» сорвался с места, обдал нас дорожной пылью и скрылся за хутором. Однако не прошло и пяти минут с момента их отъезда, как машина на бешеной скорости возвратилась на хутор. Из нее выскочили пассажиры. Тютерев, не говоря ни слова, побежал в свой батальон, а Клейн, припадая на левую ногу, поспешил к нам.