Константин Рогов - Годы

Тут, конечно, может возникнуть резонный вопрос. А почему же слепо выполняли этот правильный общий лозунг? Да потому, что улучшение позиций принималось нашими высшими инстанциями только в сторону противника. Улучшение позиций за счёт оставления даже самой невыгоднейшей местности, удержание которой наносило даже вред общей системе обороны, считалось преступлением, оценивалось как самовольная сдача врагу нашей земли и соответственно каралось.

Несмотря на тяжёлые условия, в которых находились наши красноармейцы, оружие содержалось в боевой готовности. Я в этом убедился, за ночь пройдя весь участок обороны. К утру мы вышли на самую крайнюю правую точку, к огневой позиции ручного пулемёта, за которым лежал пулемётчик-узбек. Полковник Замерцев спросил у пулемётчика:

— Куда будешь стрелять? Какой сектор обстрела пулемёта?

Пулемётчик не знал русского языка и молчал.

— Если пойдут немцы, сможешь стрелять?

Опять молчание.

— Огонь! — подал команду комдив.

Боец секунду помедлил. Слово «огонь» ему знакомо и он, поудобнее улёгшись, прицелился и нажал на спусковой крючок. Утренняя морозная тишина была нарушена звонкой пулемётной очередью.

После ночи, проведённой на морозе, было приятно очутиться в тёплой хате и напиться горячего чаю.

Алексей Петрович попросил меня поделиться своими впечатлениями.

— Я за одну ночь продрог и сейчас радёхонек и теплу и горячему чаю. А комсостав и красноармейцы передовых подразделений неделями не бывают в тепле. И язык не поворачивается ругать их за мелкие прегрешения. Зато немцы расположились в Андреевке с комфортом!

— Так немцы не привыкли в своей Западной Европе к холоду, а русскому солдату мороз нипочём. — сказал Дмитриев. И, с иронией, добавил чьи-то слова:

— От мороза русский солдат становиться здоровее.

Потом, перейдя на серьёзный тон, стал высказывать свои мысли:

— В мирное время мы говорили, что боец есть боец, и надо его готовить к трудностям боевой жизни. Нельзя растить его как тепличное растение, и, поэтому, надо проводить занятия в любых условиях погоды. Что можно возразить против этого? Ничего. Разве только то, что проведение занятий в поле в сильный мороз, большей частью напрасная трата времени. Ибо человек, у которого отмерзают ноги и коченеют руки, думает не о тактике боя, а о том, скоро ли эти занятия кончатся. И если ретивому командиру хочется закалить своих подчинённых на морозе, пусть он так прямо и говорит, что это, товарищи, не занятие, а закаливание на морозе. Конечно, тренировочные занятия нужно проводить и на морозе, но это уже тогда, когда усвоены основы. Но даже не в этом дело. Как бы ты не закалял человека на морозе, тебе, если ты не кретин, не придёт в голову разрушить тёплые жилища на том основании, что закалённому человеку здоровее на морозе, и он может, поэтому, обойтись без тёплого жилья. И тот, кто не стремиться облегчить быт бойца, а говорит что наш боец закалённый и ничего ему не сделается если он полежит недельку на снегу, тот… В общем, понятно, кто он. Причём этот щедрый на трудности для других, сам отнюдь не пренебрегает тёплой хатой и одеждой.

А я рассказал Дмитриеву, про один разговор с участником войны с Финляндией. На мой вопрос, быстро ли они привыкли к суровым морозам того года, он ответил:

— Одни привыкли раньше, другие — позже, но причина у всех была одна и та же. Как только бойцы одели вместо шлемов шапки-ушанки, вместо сапог — валенки, вместо шинелей — полушубки, а так же ватные штаны и меховые рукавицы, та как-то сразу и привыкли!

А вообще-то, давай-ка пофилософствуем по этому вопросу ещё. Вот служил я в Сибири и видел, что сибиряки и одеваются по-сибирски. Посмотри на едущего в розвальнях сибиряка. У него надеты добротные валенки, а в валенках нередки и меховые чулки, брюки часто тоже меховые, меховой жилет, а сверху овчинный полушубок. Да ещё волчья или собачья доха, или овчинный тулуп. Бывает мороз в 40⁰, а возница, закутавшись в доху, вожжи держит голыми руками. Когда тело в тепле, то не так сильно мёрзнут руки и лицо. В такой мороз, бывает, он и спит в санях. Причём такой набор зимней одежды имеется почти у всех. Это не москвич в пальто на рыбьем меху, подбитым ветром! Интересно вот ещё что. Мы прямо таки кричим о закаливании и приучению к морозу или, например, в Средней Азии к жаре. А ведь обыкновенный житель тех мест вовсе не морочит себе голову этими проблемами. Приходит зима не сразу, и человек, вовсе об этом не думая, постепенно приноравливается к погоде, всё больше и больше «утепляется» и работает себе ежедневно на своём месте, не взирая на погоду. За исключением тех дней, когда действительно работать не смысла по погодным условиям. Так же постепенно идёт приспособление к летним жарким дням. А жара в Сибири бывает похлеще, чем в ином жарком месте!

Возьмём полки, расквартированные в разных местах. Скажем, в Иркутской области, и в Одессе. Программа боевой подготовки у них почти одинаковая, время на учёбу отведено одно и то же. И они занимаются, несмотря на погоду. Погоду не изменишь, так и голову морочить нечего!

Но вот пришло время демобилизации старых возрастов. Закалённые сибирские бойцы разъезжаются кто куда. Едут на запад, на восток, на юг, в другие климатические условия, и теперь им надо заново акклиматизироваться. Началась война, и что? Сибиряк воюет там, куда забросила его судьба, на север ли, на юг. Одессит может оказаться на Карельском полуострове. Боец, служивший в горной дивизии, воюет в степях или песках. Боец, служивший в степной дивизии, оказывается в горах или в лесисто-болотной местности.

Может быть, кадровые дивизии воюют в тех же условиях, что и учились? Да, приграничные дивизии воюют на том же месте, где их застала война, в «родной стихии». Но, только первоначально. А остальные, которых большинство, перебрасываются на любое нужное в данный момент направление. Перебрасываются под Ленинград или Киев, Мурманск или Одессу. И сибиряков ждали на всех фронтах не за их морозоустойчивость, а за отвагу.

Так что, дорогой Алексей — свет Петрович, самое главное значение имеет психологическая подготовка к жизни и работе в любых тяжёлых условиях. Чему тех же сибиряков приучил весь склад их жизни. Это не то, что понимается под спортивной подготовкой, о которой многие сибиряки и понятия не имели!

Так рассуждал я. НО! Не выдавая это за истину в последней инстанции.

Хотя я в запальчивости и сказал, что немцы расположились в Андреевке с комфортом, на самом деле этот комфорт был весьма относительным. Дело в том, что фрицев здорово беспокоили наши лёгкие ночные бомбардировщики У-2. Именно здесь, под Андреевкой, мы впервые увидели работу этих настоящих тружеников войны, которых немцы называли «рус-фанер». Может в действительности немцы и не называли так наши У-2, и это придумки наших армейский острословов, но такая «версия» была.