Сергей Трахименок - По следам Таманцева

Шли они вдвоём, отстав от группы. О чём говорили, можно было только догадываться, но я ни разу не видел у неё слёз, а Мишу — угрюмым. По всему было видно, что она для него — источник радости и веры.

Самолёт, пробив облака, пошёл на посадку. И опять все напряглись, ожидая, когда он коснётся посадочной полосы. Когда это произошло, все с облегчением вздохнули, однако аплодисментов на этот раз не было.

На выходе из аэропорта меня ждал Андрей. Мы отбились от профессиональных вымогателей-таксистов и прошли к «Пежо» красного цвета.

Я попросил у Андрея мобильник и набрал нужный номер.

— Коллеги из Минска, — пошёл я проверенным путём, — я звонил вам вчера.

— Да, я помню, — сказал Богомолов.

— Мы в часе езды от вас.

— Вообще-то я занят, но если вы подъедете сейчас, полчаса я вам уделю.

— У нас есть полчаса, — сказал я Андрею.

— Нормально, — ответил он.

— Ты не захватил книгу, чтобы взять автограф?

— Нет, — сказал он, — я хочу его спросить…

— О чем?

— Об основном движении при «качании маятника».

— А из книги ты этого не понял?

— Нет.

— Ну, что ж, спрашивай, только тактично.

— Трудно тактично спросить человека о том, что…

— Что?

— О том, что его способ «качания маятника» никуда не годится. Нет достаточной устойчивости.

Андрей знал, что говорит. Он был автором одной из методик подготовки к стрельбе спецназовцев.

— Вот и спросишь его об этом.

— А это удобно?

— Если ты сделаешь это не с порога, а выбрав нужный момент и в уважительной форме, я думаю, будет удобно.

Возле метро «Проспект Мира» мы оставили машину и стали искать нужный нам дом.

Когда поднялись на двенадцатый этаж, было ровно двенадцать. Помня, что у нас полчаса, я постарался быть предельно кратким.

— Мой коллега и наш выпускник, — сказал я, представив Андрея.

— Проходите на кухню, — ответил хозяин дома.

Я видел его на фотографиях, но не ожидал, что он такой крупный. Однако ощущения скованности, какое бывает при встрече с незнакомыми людьми, у меня не появилось. И объяснялось всё просто: хозяин был уверен в себе, и эта уверенность передалась нам.

Андрей передал хозяину коробку белорусских конфет и сказал, что это для хозяйки. Богомолов поблагодарил.

— Сразу хочу извиниться, — сказал он, — но я жду друга, чтобы передать ему конскую колбасу. Мне её подарили почитатели, а я конину на дух не переношу… Я ею объелся на фронте у вас в Белоруссии.

Мне хотелось защитить конскую колбасу, которая никого отношения к конине не имела, но я сдержался. Хозяин между тем поставил на плиту металлический чайник, а на стол — чашки, сахарницу и тарелочку с печеньем.

Пока он делал это, я решил не терять времени:

— Ещё раз просим прощения, — сказал я, — есть у меня задумка написать сценарий неигрового фильма о прототипах героев вашего романа.

— У меня есть опыт съёмок по мотивам моего романа, — сказал он, — не очень удачный… если не сказать больше…

Разговор неожиданно перешёл в то русло, которое не имело к нашему визиту никакого отношения. Но нам ничего не оставалось, как выслушать хозяина, дать ему возможность выговориться. Была при этом робкая надежда, что в этом монологе прозвучит ответ и на мой вопрос. Но, видимо, мы все говорим лишь о том, что нам близко и больно.

— Все режиссёры, — подвёл он итог, — снимают свои фильмы и не хотят видеть, что литературная основа их — совершенно иная.

— Абсолютно с вами согласен, — ответил я, — но это объективные законы кино, и от них никуда не деться. Другое дело, если у кого-то из режиссёров есть свои тайные задумки и ожидания, которые он хочет реализовать в картине…

— Итак, что за идея? — вернул нас к теме визита Богомолов.

— У меня появилась идея снять фильм о прототипах ваших героев.

— Каких?

— В частности, Таманцева.

— У Таманцева не было прототипа.

— Вообще не было? — удивился Андрей, который в детстве бредил Таманцевым.

— У меня, — медленно произнёс Богомолов, — не было прототипов положительных героев…

— А отрицательных? — спросил Андрей.

— А вот отрицательных были… Точнее, был. Например, прототипом Мищенко стал известный диверсант Грищенко. Кстати, на этой фамилии появились спекуляции.

Раздался звонок в дверь. Хозяин пошёл открывать, а я посмотрел на часы. Наше время истекло, и если это приехал друг, то нам надо откланиваться. Тут из прихожей на кухню вошел хозяин с новым гостем.

— Слава, — сказал Богомолов гостю, — у меня коллеги из Белоруссии, так что я тебе отдам колбасу, а об остальном поговорим в следующий раз. Хорошо?

Слава, а по возрасту он был ровесником хозяина, кивнул головой. Богомолов достал из холодильника колбасу, передал её Славе, проводил его до лифта, а затем вернулся к нам.

— Один из не очень… — здесь Богомолов сделал паузу, — нормальных людей недавно прислал мне телеграмму, что на родине Грищенко под Ростовом ему поставили памятник. Причём мне это было преподано как инициатива земляков в пику моим положительным героям.

— Прототипам положительных героев?

— Нет, именно положительным героям. Поскольку реальных прототипов ни у Алёшина, ни у Таманцева, ни у Блинова не было. Это собирательные образы… Давайте пить чай.

Мы стали пить чай и говорить на темы, не связанные ни с кино, ни с литературой.

Настало время откланяться.

— А если, — сказал я, — у кого-то появится желание дать средства на фильм о человеке, который, будучи взрослым, играл в ваших героев, я могу надеяться на несколько фраз перед камерой?

— Нет, — отрезал Богомолов, — это для меня не представляет ни писательского, ни человеческого интереса.

Три попытки подобраться к железнодорожному полотну — три неудачи. Первый раз нам помешали немецкие секреты, второй раз диверсионная группа партизан, которые вышли на полотно раньше нас, третий раз мы напоролись на двойные фашистские секреты.

И если бы немцы не поторопились отрыть огонь, трудно сказать, чем бы для нас закончилась эта вылазка. Отстреливаясь, мы отошли. На наше счастье, никого не потеряли.

Стало ясно, что подходы к полотну в этом месте изучались нашими связными неважно. Но и претензий к ним быть не могло: против них играли профессионалы.

Время, отведённое на очередную операцию, подходило к концу. Но возвращаться на базу без результата было не в наших правилах. Что делать?

— А не использовать ли нам резервный вариант? — предложил Кашин.

У нас действительно был такой.

Связные отмечали постоянное движение двух машин из села Дохудаево через Смолзавод в деревню Радица, где немцы сооружали зенитную установку.

Детально обсудили план операции в хате одного из крестьян, где нам пришлось ждать наступления ночи.