В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)

Прудников готовил людей к новым боям, отдавал все силы и знания военного педагога для того, чтобы позиции батальона были недоступны для врага. И вдруг приказ — прибыть всем батальоном в Ставку Главного командования. Михаил воспринял это с недоумением: он не командующий армией, не комдив, а всего лишь командир батальона. В Ставку, да еще вместе с батальоном…

По прибытии на место назначения Прудникова пригласили в кабинет начальника управления, где сидели генерал, несколько старших офицеров и двое штатских. Здесь Прудникову объяснили все: и цель вызова, и предстоящие задачи, и порядок действий. Ему поручалось отобрать из батальона 30 самых надежных бойцов и перейти линию фронта для руководства партизанским движением в глубоком тылу врага.

— Отныне вы не Прудников, а Неуловимый, — сказал в заключение беседы генерал. — Связные будут приходить к вам по паролю. Всем необходимым вас обеспечат сегодня, а утром в путь.

С чего начать работу в тылу гитлеровцев, на кого опереться, как врасти целым отрядом в среду жителей района предстоящих действий? Эти вопросы не выходили из головы Прудникова всю дорогу до Торопца, откуда отряду предстояло выдвинуться на передовую и перейти линию фронта.

Лежал глубокий снег, подплавленный сверху теплыми мартовскими ветрами. В Торопце пограничники переложили продовольствие, боеприпасы, средства связи на изготовленные своими руками волокуши и двинулись к фронту.

Отряд прибыл на передний край в точно указанное время, но подразделения, которым было поручено найти в обороне гитлеровцев надежный лаз для партизан, сделать этого не могли. Прошел день, второй, а отыскать лаз так и не удавалось. Разведчики, возвращаясь из поиска, докладывали, что фашисты зорко стерегут все подступы к своей обороне.

На третьи сутки командир, комиссар и начальник разведки отряда решили вести поиск своими силами. День и ночь ходили они по переднему краю обороны нашей дивизии и только перед рассветом наткнулись на болото, скованное льдом. Михаил послал туда разведчика Демченко, и тот по возвращении доложил:

— Полный порядок, фрицев у болота нет.

Отряд быстро собрался и перешел линию фронта. Это было в четверг, 5 марта 1942 года. Так началась полная неожиданностей партизанская жизнь пограничников. Они искали верных друзей, доставали оружие, боеприпасы, продовольствие — словом, формировали боеспособное соединение.

Гестапо и абвер скоро почувствовали, что в лесах действуют партизаны, но выследить их расположение не могли. Вражеские агенты рыскали по деревням и лесам. Как-то на окраине села, когда партизанский наряд вышел на разведку, к нему подошла женщина лет сорока пяти, одетая в старенькое крестьянское одеяние.

— Сыночки, — сказала она, — там у меня под стогом соломы, в яме, прячется командир Красной Армии. Большой командир, спасать его надо. Фамилия его Сенин, звать Николаем.

Сообщение о командире Красной Армии партизаны не решились оставить без внимания. Они отыскали женщину и привели Николая Сенина в отряд. А через несколько дней он убежал из леса. Теперь было понятно, что Сенина заслало гестапо. Скоро связные партизан установили, что Сенин — заместитель командира полицейского отряда по борьбе с партизанами.

— Пока полицаи соберутся с силами, — предложил Прудников товарищам, — надо без шума уничтожить провокатора.

Выполнить это задание взялась разведчица Клава Иванова. Она пришла в Невель, устроилась у родственницы, познакомилась с Сениным и пригласила его на свидание в загородный домик. Предложение красивой девушки пришлось полицаю по сердцу. Он пришел на встречу и получил пулю в лоб.

Комбриг Прудников с каждым днем расширял связи с подпольщиками, пополнял ряды партизанского соединения смелыми и сильными патриотами.

Летом 1942 года в лесу близ Полоцка, где в заброшенном домике лесничего была конспиративная квартира Неуловимого, состоялась встреча с местными подпольщиками. Среди них Михаил увидел худенькую, невысокого роста женщину. Это была Лиля Костецкая, которую привела сюда разведчица Анна Наумовна Смирнова. Когда зашел разговор о расширении круга подпольщиков и связных, Лиля предложила:

— Мы можем завербовать немецкого офицера Мюллера.

Михаил Сидорович внимательно посмотрел на новую подпольщицу и ответил:

— Дело стоящее, только надо проверить его хорошенько.

Затем выслушал собравшихся, рассказал о предстоящих задачах и пожелал своим помощникам удачи.

Через некоторое время Лиля Костецкая передала, что «Инициатор» (так назвали разведчики Мюллера) идет на сближение с партизанами. Михаил Сидорович разрешил Лиле поручить ему дело: помочь «одной ее знакомой». Все прошло хорошо. В Москву полетело донесение о Костецкой и Мюллере.

В ответ пришло указание: «Поручите вашим людям добыть возможное количество чистых бланков паспортов и других документов». Комбриг ломал голову, советовался в подпольном райкоме партии, как выполнить задание центра, не подвергая опасности своих людей. И опять Лиля предложила смелый план:

— Надо устроить небольшой взрыв в помещении паспортного стола и изъять нужные нам документы.

— Кто это сделает? — спросил комбриг.

— Я. Дайте, что надо, и покажите, как взорвать.

План удался. Лиля принесла столько бланков документов, что хватило и центру и своему отряду. Пользуясь аусвайсами, разведчики партизан стали действовать еще решительнее: теперь для них были не страшны полицейские посты и облавы.

Кроме соединения Неуловимого, в Белоруссии действовали и другие крупные силы партизан. Их удары по вражеским коммуникациям приобрели такой размах, что гитлеровское командование решило провести большую карательную экспедицию под названием «Нюрнберг», рассчитывая сразу покончить с партизанами на важных стратегических направлениях Двинск — Полоцк — Невель, Резекне — Невель. Руководил операцией против партизан видный фашистский каратель группенфюрер СС, генерал-лейтенант фон Готберг. В его распоряжении были значительные силы наземных войск и авиация. Главный удар каратели решили направить северо-западнее и северо-восточнее Полоцка, как раз туда, где действовала бригада Прудникова.

План решительного наступления против партизан попал в руки Прудникова раньше, чем о нем узнали воинские части карателей. Мюллер, Костецкая и Смирнова приняли все меры, чтобы в деталях уточнить немецкий план. Мюллер лично прочитал приказ ставки, побывал на совещании старших офицеров, где обсуждались особо важные вопросы предстоящей операции «Нюрнберг», и, конечно, дал партизанам полную и точную информацию.

В штабной землянке на совещании Прудников подытожил мнения собравшихся: