Петр Игнатов - Голубые солдаты

Семен Кириллович уже ждал нас с шанцевым инструментом у развалин кирпичного завода. Возник вопрос, как пронести на станцию взрывчатку. Бодюков предложил захватить с собой две одноколесные тачки, валявшиеся среди заводского двора, погрузить на них тол, а сверху сложить костыли, болты и инструменты.

— Не годится! — возразил Никитов. — Ни разу с тачками не являлись мои работяги… Сразу эти тачки бросятся в глаза охранникам.

— Не паникуй, Семен Кириллович, — сказал Астафьев. — Тачка — это тот же рабочий инструмент. Вот увидишь, все обойдется.

— А ежели не обойдется?

— Тогда перебьем постовых.

— Ну, разве что так, — согласился Никитов.

Как и предполагал Астафьев, гитлеровцы не обратили особого внимания на тачки. Их и на этот раз вполне удовлетворили пропуск бригадира и цифра, соответствовавшая числу «ремонтников», проследовавших с ним на ночную смену. Ремонтные бригады дежурили на станции день и ночь, приводили в порядок еще не восстановленные запасные пути, тупиковые ветки и стрелочные переводы…

Мы подоспели к отправке большого эшелона, состоявшего из товарных вагонов и платформ. Часть состава была загружена саперным имуществом — металлическими понтонами, мостовыми фермами, копрами, в головной части размещались крытые брезентом грузовые автомашины, легкие танкетки и мотоциклы. На некоторых платформах стояли зенитные орудия и пулеметы. В вагонах ехали солдаты. Однако охрана эшелона была сравнительно немногочисленной.

На тормозной площадке последнего вагона висели два красных сигнальных фонаря. На одной из подножек сидел охранник с автоматом на груди. Кондуктор стоял тут же, у вагона, и изредка подавал сигналы ручным фонарем в сторону головной части поезда.

Рядом с этим эшелоном, почти у самого его хвоста, стояло несколько пустых пассажирских вагонов.

Эшелон мог отойти с минуты на минуту: паровоз уже был прицеплен и громко пыхтел. Путь в сторону моста был открыт, на что указывал зеленый свет семафора.

Не знаю, как у кого, но у меня от волнения сердце стучало колотушкой. Забравшись в один из пассажирских вагонов, Рязанов и Колесов торопливо укладывали тол в небольшой сундучок, я прикреплял к сундучку веревку с привязанной к ней металлической «кошкой» в виде якоря с шестью острыми загнутыми лапами. От веревки тянулся короткий тонкий шнур к взрывателю, вмонтированному в сундучок-мину.

Пока мы были заняты этим делом, Астафьев и Бодюков тут же, в вагоне, переоделись: первый превратился в немецкого ефрейтора, второй — в солдата эсэсовских войск. (Вражеской униформы у партизан имелось в избытке!)

Все шло точно по намеченному плану. Семен Кириллович и два партизана-«ремонтника» находились у груды обломков водонапорной башни, перегружали основной запас тола с тачек в ящики, припасенные здесь еще днем Никитовым, и вели наблюдение за тем, что происходило на станции, чтобы вовремя предупредить нас, если возникнет какая-нибудь опасность.

Где-то по другую сторону реки, на дальних подступах к мосту, сосредоточивались партизаны. В их задачу входило открыть отвлекающий огонь, но только в том случае, если будет успешно выполнена первая часть плана., о чем их известит вспышка желтой ракеты у моста.

Резко, отрывисто прокричал гудок паровоза.

— Пора! — шепнул мне Астафьев.

Я почувствовал, как стянулась кожа на лице и как в грудь ворвался какой-то холодок. Колесов судорожно стиснул мне плечо, Рязанов тихонько шмыгнул носом. Астафьев и Бодюков покинули вагон, пролезли под ним и внезапно появились в хвосте эшелона.

— Эй, друзья, вы не можете прихватить нас с собой? — спросил Астафьев по-немецки, подходя к кондуктору.

Тот обернулся на голос. Свет фонаря скользнул по Астафьеву, переметнулся к Бодюкову.

— Кто такие? — грубо буркнул кондуктор.

— Отстали в пути, — объяснил Астафьев. — На фронт едем.

Охранник соскочил с подножки, подошел к нему.

— А ну, давайте солдатские книжки.

— Сейчас, одну минуту, — сказал Астафьев, опуская руку в карман.

Бодюков молча сделал то же самое.

Внимание кондуктора и охранника было сейчас всецело приковано к ним. Воспользовавшись этим, Колесов прошмыгнул вдоль стенки вагона и замер за спиной охранника.

Наступил решающий момент.

Левой рукой Колесов зажал рот охранника, правой всадил нож ему в горло. Астафьев и Бодюков действовали так же точно и быстро, обрушившись на кондуктора. Мычание сраженных гитлеровцев было заглушено шумом ветра. Почти одновременно загудел паровоз. Астафьев подхватил фонарь кондуктора, упавший на землю, и несколько раз просигналил им в ответ на световые сигналы машиниста паровоза. Тем временем мы втащили трупы гитлеровцев в тамбур пассажирского вагона, а Бодюков вскочил на тормозную площадку. Рязанов подал ему сундучок с «кошкой».

Паровоз тяжело заухал, эшелон вздрогнул раз, другой и медленно двинулся с места.

Мы отпрянули к стенкам пассажирских вагонов. Красные огни удалялись. Все быстрее, быстрее стучали колеса.

— Теперь готовиться к основной задаче, — бросил мне Астафьев. — Лишь бы у Бодюкова вышло.

— Борис не подведет, — убежденно сказал я, зная отвагу, решимость и сметку Бодюкова. В те минуты все мы мысленно были с ним и горячо желали ему удачи. Ведь от него теперь полностью зависел весь дальнейший ход операции.

Никогда раньше ожидание не казалось мне столь томительным. По времени эшелон уже должен был быть на мосту, но там по-прежнему царила тишина, казавшаяся всем нам какой-то особенно зловещей. Ветер ярился все больше. Где-то далеко на востоке по черному небу расползалось зарево огромного пожарища…

На станции началась подготовка к отправке следующего эшелона в сторону фронта. Маневровый паровоз вывел его с запасного пути на главный. Вскоре гулко застучали буфера: это подали рейсовый локомотив.

— Придется, очевидно, повторить попытку с этим эшелоном, — сказал мне Астафьев.

Голос его заметно дрожал. Я гнал от себя тревожную мысль о том, что с Бодюковым случилась какая-то беда, но беспокойство в моей душе росло. Кто знает, нет ли у немцев какого-либо специального контрольного пункта у самого моста? Вдруг именно там охранники схватили нашего «кондуктора» и теперь подняли переполох! Почему же в таком случае нет переполоха на станции? Мост-то наверняка связан телефонной линией со станцией!

— Что ж, попробуем еще раз! — согласился я с Астафьевым. — Будем готовить запасной заряд.

— Поедем вместе, — заявил Астафьев. — Я за «кондуктора», ты за охранника. Вдвоем, как говорится, веселее и надежнее.

Колесов и Рязанов уже получили от меня необходимые распоряжения, но второй мины готовить им не пришлось. На мосту внезапно полыхнуло пламя, похожее на вспышку зарницы, и тотчас оттуда долетел глухой удар взрыва.