Андрей Платонов - Живая память

Уже завечерело, стало прохладно, и на реке появились волны. А корабль всё еще не показывался. Стоян усомнился: может, и совсем не прибудет? Но как можно? Ведь он видел, как приплыла шлюпка, советский моряк взял с собой Косту, а ему, Стояну, наказал помочь провести корабль по узкому руслу... И хотя война откатилась, бушует где-то там, за дальними горами, меж которых исчезает Дунай, Стоян понимает, нутром чувствует, что корабль военный и, конечно, груз везет для фронта, может, снаряды, оружие, патроны, мало ли чего! «А не выбрал ли корабль другую, более удобную стоянку? Да нет, не может быть. Моряки — народ верный, раз дали команду, значит, прибудут. И ведь Коста уверял, он не будет лгать отцу». Едва так подумал Стоян, как по реке пронесся сильный гудок корабля. Идут! Сердце даже защемило от радости.

Немного погодя появился и корабль. Был он еще далеко и, казалось, шел очень медленно. В сырой и плотной темноте, окутавшей реку, людей на корабле нельзя было различить, да и сам корабль едва угадывался — похоже, вдоль реки ползло низко опустившееся и набрякшее дождевое облако. Стоян вспомнил, что в осеннюю пору такие тучи часто заставали его в плавании и ничего, кроме неприятностей, не сулили ему. Но теперь, хоть и круче становились волны и сгустившаяся темнота мешала видеть, Стоян чувствовал себя спокойно. Он подумал, как рады будут моряки, которых он примет у себя дома. «Испекла ли Марица баницу? Хорошо бы еще подать к столу брынзу. А вино найдется, крепкое, долгой выдержки...» — думал Стоян, стараясь в темноте яснее разглядеть корабль. Но зачем они так прижимаются к берегу? Чего доброго, и на скалу можно напороться.

— Вот сюда, правее, правее держите! — с невольным криком произнес Стоян, но голос его не был услышан и потонул в промозглом воздухе.

Тогда он повел лодку на середину рукава, убеждая себя, что ему нужно непременно быть там, чтобы, в случае чего, помочь морякам выбрать правильный курс. Он глядел попеременно то на корабль, то на воду и вдруг перед носом лодки заметил что-то черное, свернувшееся клубком. Почудилось, что это водоросли, но почему круглые и гладкие, как шар? Стоян притормозил веслами и перегнулся за борт. «Мина?» — удивился он и оторопел, даже, казалось, онемел.

Обернувшись, он поглядел на корабль, который сейчас шел, казалось, гораздо быстрее, чем раньше. И это как-то сразу встревожило Стояна, вывело его из душевного равновесия. Он стал соображать, что делать. «Ничего, времени еще в избытке, я отгоню ее на мель, — смекнул он и обрадовался этой своей находке. — Как будут довольны Коста, братушки. Вот, скажут, хватка — мины не побоялся. Один управился».

Может, твердо и не знал, а скорее догадывался Стоян, что от прикосновения к металлу, от одного удара мина взорвется. А он вовсе не думал умирать, ему хочется жить. Да и что за мысли? Прочь их из головы! Мину можно отвести на мель. Надо только подталкивать ее рукою. Приблизиться на лодке и подталкивать. И Стоян начал осторожно подводить лодку, но ее относило течением. Упрямо налегая на весла, он развернул лодку и повел ее против течения. Потом, отпустив весла, склонился и хотел толкнуть мину. Лодку вновь подхватило волной.

Тогда Стоян решил подъехать к мине по течению — так, пожалуй, удобнее толкать ее. Правда, волны мешают, уж очень подбрасывает лодку. Но не беда. Медлить нет времени. И Стоян, весь напрягаясь, ведет лодку против течения, переваливаясь на волнах. Вот уже мина позади. Теперь остается направить лодку прямо на нее, а самому ждать момента. Подплыв близко к мине, Стоян с невольным порывом перегнулся через борт и не успел взмахнуть рукою, как поскользнулся, едва не опрокинув лодку. За борт полилась вода. И мина куда-то исчезла. Казалось, что-то заскребло о днище. Не помня себя, Стоян зажмурил глаза и ждал взрыва. Сердце, готовое разорваться, колотилось гулко и часто. Но взрыв не раздался.

«Нельзя поддаваться страху», — подумал он, увидев снова мину. Она угрожающе чернела из воды.

В лодку набралась вода. Мокрый, трясясь от холода, Стоян, однако, не стал вычерпывать воду, он привык к стуже, да и не мог отвлекаться. Он мучительно думал, как управиться с миной. И вдруг ему пришла в голову новая мысль.

Надо, чтобы лодка держалась устойчиво. А для этого поставить ее поперек течения, приблизиться к цели и, тормозя веслом, одной рукой толкать мину. И едва подумал, как сразу за дело. Вот уже опять приблизился и нащупал рукою мину, холодную и скользкую, как ледяшка. Энергично подтолкнул, но мина лишь потонула и тотчас всплыла у самого борта. И снова толкал. Всякий раз мина совсем исчезала в мрачной толще воды. Внимательно вглядываясь, он неожиданно замечал, как она всплывала поблизости от лодки.

«Попробую еще раз. Я от тебя не отстану!» — озлился Стоян и пробовал толкать снова, а мина, погружаясь вглубь, опять всплывала вблизи лодки. Она плавала на одном месте, точно привязанная ко дну.

«Дьявольский шар, он из меня все силы вымотает», — вытирая мокрое лицо, ворчал Стоян. В теле он ощущал нервную дрожь, поламывало в плечах, что с ним редко случалось. «Эх, позабыл взять канат, — огорчился он. — Зацепил бы ее и тащил по воде. Но, смотри, вот ты у меня сейчас будешь в лодке!» — пригрозил Стоян и передвинулся на нос, чтобы удобнее тащить ее. Тащить в лодку. Как это он сразу не догадался? Сейчас будет лежать, как рыба, и не шевельнется!

Но мина оказалась очень тяжелой, килограммов на сто, если не больше, и всякий раз, когда он пытался обхватить ее, она выскальзывала из рук, как скользкий голыш. Стоян сделал еще одну попытку, но тщетно. Только теперь убедился, что мина стояла на якоре. Ничего больше он не мог придумать — как совладать с нею, и так отчаялся, что готов был проклясть все на свете.

«Ненавижу, когда у меня сердце шалит», — подумал Стоян, прикасаясь ладонью к груди. «Не отвлекайся, не отвлекайся! — твердил ему какой-то другой голос. — Опасность близка, а ты должен управиться».

Охваченный тревогой, Стоян взглянул вдаль, на реку: прямо на него всею своей громадой надвигался корабль. Его окутывала мрачная темнота, и ни одного огонька не видно. Но Стоян знал, что там, на корабле, Коста, товарищи его, советские моряки, и везут они груз, очень нужный для фронта груз... А дьявольская мина лежит на пути, и, если не уничтожить ее, она взорвется. И потонет корабль...

В одно мгновение осознав это, Стоян молча поднял со дна лодки топор. Потом, стиснув зубы, обернулся, словно боясь, что ему помешают. Наконец, подплыв, он прикоснулся к мине, увидел зловеще торчащие рожки. В глазах потемнело, нет, показалось, что темно... Он видит... Вот сюда... По свинцовому рогу... «Эх! Ни рыбки, ни чешуйки!» — сам себе говорит Стоян и с размаху ударяет обухом...

С корабля никто не мог угадать причины взрыва. Только все, кто стоял на палубе, увидели, как огромный столб пламени взметнулся над рекой, крутая волна ударилась в борт, разошлась и сноса ударилась, хлынув тяжелыми брызгами на палубу. На корабле мгновенно вспыхнул прожектор, его ослепительно-белый луч вспорол тьму, пробежал по бушующим волнам и остановился, будто замер, на обломках лодки...