А. Кеплер - Гвардии мальчик (Сборник)

Направилась я в близко лежащее село. Навстречу шли немцы, но они не обращали на меня внимания и постепенно я стала успокаиваться.

— Рус, ком!-неожиданно услышала я чей-то -визгливый голос и коротконогий немец, выйдя из кустарника, загородил мне дорогу.

— Ну, пропала,-мелькнула у меня мысль.

Подошел второй немец и стал говорить на своем языке, указывая на меня. В это время послышался шорох. Искоса взглянув в сторону, я увидела в кустах светлую, стриженную голову и сразу узнала свою подругу пионерку Галю. Я сильно испугалась за нее. «Если немцы,-подумала я, - увидят, что Галя прячется в кустах, они ее схватят как шпионку и тогда она погибла…» Надо было что-то быстро сделать и как раз в это время загудел самолет, очевидно, немецкий. И тогда мне в голову пришла счастливая мысль.

— Самолет!-дико закричала я,-скорее ложитесь!-и сама упала на землю. Немцы сделали движение, чтобы упасть, но тут же опомнились. Но я достигла того, что хотела: все внимание в эту минуту было сосредоточено на мне, мои крики отвлекли немцев, заглушили шорох, и Галя благополучно скрылась. Правда, мне больно надрали за это уши, но зато подруга была спасена.

— Фьють,-крикнул немец и пинками, словно ч была собачонка, заставил итти за ним.

Привели меня в большую дымную кухню. В котлах кипела конина. У меня давно не было во рту ни крошки, а потому есть хотелось очень сильно, но я пересилила себя, знала, что немцы корчить не любят, сколько на них ни работай.

Меня подвели к огромному баку и заставили чистить лук. Я подумала, что если буду сопротивляться, то они запрут, меня и я уже не смогу убежать отсюда, а мне нужно во что бы то ни стало быть на свободе и действовать.

Ой, как тяжело было в те дни! С раннего утра ставили меня за чистку лука. Бежали одна за другой слезы, а работе и конца не видно. Часто, видя мои заплаканные глаза, немцы хохотали и подбавляли в бак новые луковицы.

Был и такой случай. Не в силах сдержаться от режущей боли в глазах, я присела на скамейку и закрыла лицо руками. Немец, который стоял ко мне ближе других, перестал хохотать, и подойдя, взял за ухо и пригнул к самому полу.

— Рус - ленивая свинья, - проговорил он, ударив меня,-работать надо!

Несколько дней пробыла я в этом аду. Есть мне немцы совершенно не давали и приходилось, питаться всякими отбросами, да и то, когда никто из них не видел. Никуда они меня не пускали, отобрав кофту и башмаки. Но все же мне удалось за это время кое-что узнать. Я ко всему присматривалась и запоминала, и у меня накопилось много сведений о немецкой обороне, передвижении и скоплении войск. Я решила перейти фронт и рассказать своим обо всем, что видела и знала.

С большим трудом удалось бежать. Шла ночью, пробиралась глухими местами, балками.

На дворе стояла осень. Было холодно, ноги сводило судорогой, хотелось есть и только желание отомстить немцам за маму, за все горе, что они принесли на нашу землю, придавало мне силы. И я все шла и шла, убыстряя шаги.

И, наконец-то, я среди своих, в кругу родных красноармейцев. Меня привели к командиру. Он внимательно расспросил меня, задал много вопросов. После беседы мне дали отдохнуть, накормили, одели, окружили теплым вниманием.

Принесенные мною сведения оказались ценными. Командование приняло меры. И как я радовалась, когда узнала, что наши самолеты, жестоко разбомбили отборные немецкие части, о место нахождении которых я сообщила. Не уцелела и кухня с проклятыми поварами, издевавшимися надо мной.

Командование вынесло мне благодарность. Я «тала просить, чтобы меня оставили в армии. Настойчивые просьбы тронули командира, и он направил меня в роту разведчиков. Я помогала бойцам, как могла и как умела. Несколько раз приходилось переходить линию фронта и возвращаться обратно к своим.

Запомнился мне такой случай. Возвращаюсь однажды с разведки к своим. Ночь была темная, деревья в лесу казались какими-то лохматыми чудовищами. Иду и все мне кажется, что за ними кто-то прячется. Напрягаю все свое внимание услышу небольшой шорох-затаю дыхание. Тихо пробиралась я между кустарниками, и вдруг на дорогу бесшумно вышел человек. Замерло сердце. Я присела к земле и стала наблюдать за ним. Человек внимательно осматривал местность, осторожно продвигался в мою сторону. Когда он поравнялся, я, вглядевшись, увидела, что это командир Красной Армии. Тихонько окликнула его.

Через минуту мы были уже знакомы. Я узнала, что после выполнения боевого задания в тылу врага, командир шел к своим, но, потеряв в темноте ориентир, сбился с дороги.

— Я хорошо знаю эти места,-сказала я, -и приведу вас куда нужно.

Теперь мы пошли вдвоем. Нужно было соблюдать особую осторожность.

Приходилось хитрить. Мы приближались к выстрелам, то удалялись от них. В кустах прятались немецкие автоматчики, и на каждый шорох они открывали огонь. Нам пришлось много ползти, и мы очень устали. Остановились передохнуть. Сели. Несмотря на темноту, я разглядела, что впереди кто-то движется.

— Ложитесь,-шепнула я командиру.

Это было вовремя. Вражеская пуля просвистела низко над головой, потом опять стало тихо. Мы привстали и поспешили отойти в сторону.

Вдруг я почувствовала, что ноги скользнули куда-то вниз. Спутник мой тоже потерял опору. Почти одновременно мы скатились на дно глубокой ямы.

Командир первый пришел в себя. Он осмотрел яму и сказал:

— Отсюда выйти мудрено. Если бы можно было на что-нибудь встать, я сумел бы выбраться, а затем вытащил тебя.

Не раздумывая, я сказала:

— Вы встаньте ко мне на плечи, я сильная.

Сначала он не хотел и слушать меня, но я настаивала, упрашивала, и чуть не расплакалась. Я понимала, что жизнь каждого командира народу дорога и я должна помочь ему выбраться из ямы и именно сейчас, немедленно, пока не наступило утро, иначе нас схватят немцы.

Наконец, командир согласился.

С трудом устояла я на ногах, когда он встал мне на плечи и начал выбираться из ямы. Потом командир вытащил меня. От сильного напряжения я была почти в бессознательном состоянии.

Отдохнув, мы пошли дальше. К рассвету при шли к какому-то селу. Спрятались в лесу.

Я видела, что командир сильно ослаб. Оказалось, что он не ел несколько дней. Я попросила его подождать, а сама пошла в село. Удалось достать кружку молока, мне очень хотелось есть, но молока было так мало, а командир так ослаб от голода, что на его вопрос пила ли я молоко-ответила утвердительно.

В путь мы тронулись, когда стемнело, и ночью перешли линию фронта. Командир встретил своих. Он крепко пожал мою руку и поблагодарил за все. Я была рада, что у нас все обошлось благополучно.