Александр Дорохов - Крылатые защитники Севастополя

…Раннее июльское утро. На Качинском аэродроме дежурит пара истребителей МиГ‑3. В их кабинах находятся командир звена лейтенант Рыжов и молодой летчик лейтенант Телегин. Поступило сообщение службы противовоздушной обороны о том, что над морем появился вражеский самолет, идущий курсом на Севастополь. Дежурные истребители немедленно взлетели.

Летчики внимательно осматривались, но противника не было видно. Прошло несколько томительных минут. Пилоты были почти уверены, что фашист или вернулся назад, [10] или уклонился куда–нибудь в сторону. Однако поиск все же продолжали.

Вдруг, далеко впереди себя, над морем они увидели темную точку. Увеличили скорость. Вскоре распознали двухмоторный «Хейнкель‑111», вооруженный шестью пулеметами. Враг найден. Но тут случилось непредвиденное. Петр Телегин по неопытности забыл открыть жалюзи водяного радиатора, мотор перегрелся, а потом его совсем заклинило. Телегину пришлось взять курс на берег и совершить вынужденную посадку в Евпатории.

Рыжов остался один. «Хейнкель» шел на высоте более 7000 метров. Вражеский летчик, видимо, заметил истребитель и попытался отклониться в сторону, но явно опоздал. Рыжов вывел свой МиГ‑3 прямо на цель. Расстояние быстро сокращалось. Вот уже отчетливо видны опознавательные знаки фашистского разведчика, еще секунда — и тут застучал пулемет противника. Пули пробили козырек кабины истребителя и радиатор. Вода проникла в нижнюю часть кабины, обжигая ноги, горячий пар нестерпимо ударил в лицо.

Ситуация сложилась опасная. Но летчик продолжал натиск на врага. Он хотел дать очередь по «хейнкелю» с короткой дистанции, но оба пулемета почему–то молчали. А разведчик между тем начал безнаказанно уходить. Что делать?

«Иду на таран», — решил Рыжов и до отказа отжал сектор газа. Мотор взревел, истребитель рванулся вперед и на большой скорости ударил лопастями винта по хвосту «хейнкеля». Раздался сухой треск, и вражеский самолет, распадаясь на обломки, полетел в море.

От удара Рыжов на какое–то мгновение потерял сознание. Очнувшись, понял, что МиГ‑3 находится в крутой спирали, теряя высоту. Напрягая все силы, летчик вывел его в горизонтальное положение. Высота не превышала и тысячи метров. Мотор сокращал обороты и, наконец, совсем смолк. Наступила гнетущая тишина. Неумолимо надвигалось море. Выход был один: спасаться на парашюте. Но высота уже не гарантировала безопасность, и летчик посадил сухопутный самолет на… воду. Море мгновенно поглотило машину. Рыжов едва успел выбраться из кабины. Спасательный жилет помог ему удержаться на воде. Это произошло западнее мыса Тарханкут.

Вокруг расстилалось пустынное море. Евграф Михайлович снял с себя летную одежду: реглан и даже ботинки, так было легче. Осмотрелся, пытаясь сориентироваться по [11] солнцу. Определив, где должен быть берег, поплыл. Через несколько часов обессилевшего летчика подобрал «морской охотник» и доставил в Одессу.

Вскоре он вновь был среди однополчан.

Вслед за Рыжовым воздушный таран совершили летчики 9‑го полка — Борис Черевко, Владимир Грек, Александр Катров и 8‑го полка — Иван Беришвили. Это было в небе Одессы.

28 сентября заместитель командира эскадрильи 32‑го полка старший лейтенант Семен Карасев у побережья Качи таранил «Юнкерс‑88». Воздушная струя от моторов бомбардировщика дважды отбрасывала МиГ‑3 назад. И только с третьей атаки Карасеву удалось нанести удар.

Свою искалеченную машину летчик успел покинуть, выпрыгнув с парашютом. Приводнился он недалеко от берега. Там его и подобрал катер.

17 июля боевой счет 32‑го полка открыл лейтенант Николай Савва, который вскоре также стал героем воздушного тарана. Северо–западнее Севастополя летчик сбил самолет–разведчик «Дорнье‑215». Командование и друзья тепло поздравили лейтенанта с первым успехом.

18 октября в воздухе дежурила пара истребителей 32‑го полка. Ведущий Евграф Рыжов, ведомый — Николай Савва. Оба — коммунисты. На высоте 6 тысяч метров они заметили немецкий бомбардировщик «Дорнье‑215». Он вел воздушную разведку. Истребители атаковали его. Первым настиг врага Рыжов. Экипаж разведчика огрызался огнем пулеметов и повредил самолет Рыжова. Пришлось выйти из боя. Тогда в атаку ринулся Савва. Открыв огонь, он заставил замолчать вражеского стрелка и вывел из строя один мотор. Бой проходил уже вдали от берега. Запасы горючего на МиГ‑3 кончались.

Но разве можно позволить фашистам уйти безнаказанно! И летчик вновь пошел в атаку. А оба пулемета молчали: кончился боезапас. Тогда Савва прибавил скорость, настиг разведчика и врезался в его правый киль, отрубил лопастями винта рули. «Дорнье» загорелся и рухнул в море.

Совершив таран, Савва повел самолет к берегу, до которого было километров сорок. Но мотор задымил, горючее кончилось. Пришлось сесть на воду.

На поиски были направлены гидросамолеты и катер. Сразу найти летчика не удалось. Когда уже почти не оставалось надежды, экипаж гидроплана заметил в воде какой–то темный предмет и сообщил об этом на катер. [12]

«Морской охотник» под командованием старшего лейтенанта Коренкова помчался вперед. Моряки подобрали летчика и доставили в госпиталь. Врачи спасли ему жизнь и помогли вернуться в строй.

Истребители 32‑го полка не только вели борьбу в небе Севастополя, но и наносили бомбовые удары по военно–промышленным объектам противника, расположенным в глубоком тылу. Для самолетов с ограниченным радиусом действия это была нелегкая задача. Опыт этот, несомненно, интересен своей необычностью.

Еще задолго до войны коллектив авиаконструкторов под руководством Андрея Николаевича Туполева создал четырехмоторный тяжелый бомбардировщик — ТБ‑3. Это был цельнометаллический моноплан, со скоростью до 140 километров в час. Размах его крыльев превышал сорок метров, а полетный вес достигал почти девятнадцати тонн. В свое время он считался лучшим самолетом этого класса даже за рубежом.

К концу тридцатых годов ТБ‑3 устарел. Этот неповоротливый, огромный тихоход не представлял серьезной опасности даже для захудалого истребителя. Да и зенитчикам не надо было большого искусства, чтобы поразить такую цель.

Тогда возникла мысль использовать ТБ‑3 в качестве воздушных авианосцев. Родилась идея подвесного бомбометания. Теоретически ее обосновал и разработал выдающийся конструктор Владимир Сергеевич Вахмистров. Суть способа подвесного бомбометания в известной мере напоминала номер из цирковой программы. Под плоскости ТБ‑3 вместо бомб подвешивались два истребителя И-16 с бомбовой нагрузкой. Каждый из них брал две 250-килограммовые фугаски.

Экипаж ТБ‑3 доставлял истребители по возможности ближе к цели. Там они отцеплялись, наносили бомбовый удар и самостоятельно возвращались назад.