Татьяна Майстренко - Опаленная молодость

В ночь с 12 на 13 октября генерал Лукин (командующий окруженной группировкой наших армий) отдал последний приказ артиллерии армии, включая дивизион «катюш», открыть огонь из всех стволов, а войскам армии попытаться вырваться из окружения. Но ожидаемого успеха эта попытка не имела, а больше ничего нельзя было сделать – снарядов больше не было» (9).

Так начиналась самая драматичная страница в жизни Петербурцева Анисима Михеевича. Вскоре он попал в центральный лагерь советских военнопленных на улице Кронштадтской в Вязьме (Дулаг-184). О своей жизни в лагере он также оставил воспоминания.

Я не буду приводить подробные выдержки из книги Виктора Муратова и Юлии Городецкой (Лукиной) «Генерал Лукин», поскольку лучше всего ее прочесть полностью. Из этой книги, основанной на воспоминаниях самого Михаила Лукина, можно узнать, как происходило окружение Вяземского котла, бои в нем и что было с окруженными дальше, в том числе и с ним самим. Я только приведу некоторые цитаты, из которых станет ясно, что могло бы произойти с Москвой и с нашей огромной страной, не будь героической борьбы с врагом внутри этого ужасного «котла». Об этом как-то забывается в современной исторической литературе, как и о самой фигуре Михаила Федоровича Лукина. Несмотря на его многочисленные награды, о нем мало пишется. А сам он о себе книги не написал, написала о нем его дочь уже через 20 лет после его смерти. И все же, я считаю, этого недостаточно. Он достоин и книг других авторов, а также документального и художественного фильма, какие созданы, например, о Жукове, Горбатове, Рокоссовском. А его трагическая и вместе с тем героическая эпопея в фашистских застенках, его непоколебимая стойкость? Вот на чем учить нужно молодое поколение, а не на американских боевиках. Боевики бледнеют против реальной жизни таких людей, как Лукин.

Значение Вяземского сражения огромно. Не будь боев по прорыву наших войск из «котла», не выстоять бы Москве.

«Еще перед войной Гитлер сказал: «Я не сделаю такой ошибки, как Наполеон, когда пойду на Москву. Я выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы». Позже Гитлер заявил: «Это имя я уничтожу, а там, где находится сегодня Москва, я создам большую свалку». В приказе от 8 июня 1941 года предписывалось: «Москву и Ленинград сровнять с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов». Еще позже Гитлер высказался так: «В этот город не должен вступить ни один немецкий солдат. Москву следует окружить так, чтобы из нее не вышли ни русские солдаты, ни гражданское население. Будут приняты меры, чтобы затопить Москву и ее окрестности… Там, где сегодня Москва, возникнет огромное озеро, которое навсегда скроет столицу русского народа» (17).

По мнению Конева, на «Можайском рубеже и в окружении под Вязьмой наши войска своим упорным сопротивлением задержали на 8–9 дней вражеские ударные группировки и обеспечили время для проведения необходимых мероприятий по дополнительному усилению обороны Московского направления». Также и многие российские и немецкие историки полагают, что задержка с ликвидацией вяземской группировки оказалась для вермахта роковой и не позволила взять Москву. Попавшие в окружение советские войска продолжали оказывать упорное сопротивление, сковав 28 вражеских дивизий. 14 из них не смогли освободиться до середины октября, что позволило советскому командованию выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны (см. История Второй мировой войны 1939–1945 гг., т.4, с. 95.)

Из статьи М. Ф. Лукина «В Вяземской операции». Военно-исторический журнал № 2, 1981 г.

«Вяземская операция (2–13 октября 1941 г.) была одной из самых напряженных и тяжелых на дальних подступах к Москве. В августе – сентябре в центре советско-германского фронта противник перешел к жесткой обороне и накапливал силы для решающего удара на столицу. Мы тоже восстанавливали боеспособность войск, получали пополнение и изучали опыт летних боев. Командующий Западным фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко не оставлял мысли освободить Смоленск от фашистов и разгромить смоленскую группировку врага. Весь август и половину сентября армии Западного фронта, обороняясь частью сил, вели наступательные бои. В этих боях наибольшего успеха добилась 19-я армия генерал-лейтенанта И. С. Конева, которая продвинулась на запад до 20–25 км, уничтожила 4000 вражеских солдат и офицеров и взяла в плен 100 человек, захватила 94 орудия разных калибров, 86 танков и сбила 7 самолетов. Она помогла выйти из окружения более 1500 красноармейцам и командирам с большим обозом. Не менее успешно вели боевые действия части 24-й армии генерал-майора К. И. Ракутина. Они освободили Ельню, нанеся большой урон противостоящему противнику. Однако эти бои показали, что имеющимися силами и средствами наступать бесполезно, так как части и соединения после Смоленского сражения (см. ВИЖ 1979 № 7) еще не успели пополниться (в полках насчитывалось от 300 до 400 человек). Пополнение приходило необстрелянное и не всегда в должной мере обученное. Снарядов и мин подвозилось мало. Противник перед войсками фронта строил оборону, создавая ротные опорные пункты с большими промежутками между ними, которые брались под перекрестный минометный и пулеметный огонь. На главных направлениях нашего наступления он закапывал танки в землю, используя их как неподвижные огневые точки, широко проводилось противопехотное и противотанковое минирование местности.

В первые дни войны фашисты в леса войска не вводили, а располагали их в населенных пунктах. Теперь же наблюдалась иная картина: в деревнях, селах и городах они оставляли столько войск, сколько требовалось для обороны, остальные размещались в лесных массивах, где деревья оплетались колючей проволокой. На открытой местности строились проволочные заграждения и разбрасывались малозаметные препятствия. Окопы отрывались полного профиля с ходами сообщения и блиндажами. Широко применялись дерево-земляные огневые точки.

Мы, к сожалению, все еще придерживались прежней линейности в обороне, стараясь занять всю местность. Это объяснялось, в частности, тем, что к концу августа и в сентябре мы потеряли много кадрового офицерского состава. На их должности приходилось назначать сержантов или лучших красноармейцев, получивших боевой опыт. Они, естественно, еще не обладали качественными знаниями командиров взвода (роты, батальона). Кроме того, Ставка ВГК приказала откомандировать в тыл лучших средних командиров в новые формирования и для обучения резервов. Это важное и нужное мероприятие все же отразилось на боеспособности фронтовых частей. Но оно было своевременным и очень полезным и способствовало в дальнейшем разгрому гитлеровских войск под Москвой.