Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны

Тут Кернес мне звонит: «Что ты хочешь? Убери людей». Нам, отвечаю, нужно официальное решение о том, что вся власть переходит к местным советам, и необходим допуск на телеканалы.

Заходите, говорит Кернес, поговорим. Мы посоветовались, посовещались и зашли вчетвером. Внутри, кстати говоря, я к удивлению своему увидел людей, которые были в толпе и умело её делили. Кто-то из них кричал — «Бей жидов!», кто-то выкрикивал что-то типа «Да шо ты плетёшь!».

Мы составили список наших требований и дали на подпись Кернесу.

Потом вернулись и зачитали ответ: типа, городской голова внял требованиям митингующих, нам обеспечат эфирное время, ещё то-то и то-то. Здесь, как назло, грянул ливень, и народ разошёлся.

19-го числа я вышел на улицу — и люди без опознавательных знаков меня заломали, надев мешок на голову. Я оказал сопротивление, думал, что это «правосеки» и меня сейчас в лес отвезут, и с концами. Но повезли меня ко мне домой. Я понял, что всё-таки это милиция. Арестован я был по личному приказу Авакова. Там у него есть такой Дмитрий Брук, журналист карманный, который ему писал: «…вот ещё имеется пророссийская сука Костик Долгов, который очень умело этих всех гнид организовывает».

Мне подбросили ржавый револьвер ещё царских времен.

Плюс, к подброшенному пистолету, нашли у меня два десятка флагов РФ. Да, я покупал флаги РФ за свои деньги. Ездил в Белгород и вывозил их на себе, потому что те пятьдесят тысяч, которые стандартно выходили на митинг, — каждый раз это были разные люди. Но флаги-то должен был кто-то купить и привезти. Самая популярная речёвка была — «Россия», вторая — «Референдум».

Повезли меня на ИВС [5] Изолятор временного содержания. , потом в СИЗО. Месяц я провёл в тюрьме, потом вышел под залог, который внёс мой товарищ Олег Царёв.

— Ты анализировал, почему в Донецке получилось, а в Харькове нет?

— Местные элиты предали восстание и там, и здесь. Только из Донецка им пришлось убежать. Знаешь почему? Я по деду своему сужу. Он тридцать лет отработал в шахте, и Великую Отечественную прошёл ещё. Я его спрашиваю: страшно ли в шахту спускаться. «Да вообще, — говорит, — кошмар». И так каждый день! Особый тип людей на Донбассе. А в Харькове — больше интеллигенты. Почему тут получилось? Потому что — чем ты можешь испугать шахтёра? Чем ты можешь испугать моего деда?..

— Количество задержанных в Харькове ты можешь оценить?

— Спустя почти два года после тех событий, более тысячи человек находится в СИЗО, в тюрьмах, в секретной тюрьме СБУ — в самом центре Харькова, в управлении СБУ. Там люди сидят без оформления, родственники не знают, где они. Аналог тюрьмы ЦРУ на базе Гуантанамо — пытки, издевательства. Сколько людей в Харькове просто погибло — до сих пор не могу в это поверить. Нам удалось достать оттуда несколько человек, посредством обмена. Моё мнение — Харьков на сегодняшний день мировой лидер по количеству политзаключённых в пересчёте на душу населения…

К середине марта на митинги в городах Юго-Востока выходили уже не сотни тысяч, а, в общей совокупности, миллионы людей.

То там, то здесь пошли похороны забитых, задавленных или застреленных активистов Майдана и Антимайдана, бойцов «Беркута» и «Правого сектора»…

В череде этих смертей была вроде бы и замечена, но столь же стремительно забыта гибель Виктора Алексеевича Давыдова — политика и спортсмена, красивого парня 1981 года рождения.

20 марта Виктор Алексеевич Давыдов выехал под запрещающий знак на лёд озера Байкал за рулём микроавтобуса «Фольксваген». В салоне было шесть человек. Когда машина начала уходить под воду, все шестеро успели выскочить — и только водитель выбраться не смог.

На самом деле погибшего звали Виктор Викторович Янукович, он был сыном президента Украины Виктора Януковича, ровно за месяц до этого собравшего вещи и оставившего страну в полном раздоре.

Что известно о погибшем?

Депутатствовал три созыва подряд от «Партии регионов». Выступал за государственный протекционизм украинского языка — выдвинул три законопроекта по этому поводу; но своим для замайданных украинцев всё равно не стал.

Занимался автокроссом, кольцевыми гонками, вейкбордом (разновидностью сёрфинга), стендовой стрельбой. Выиграл самую трудную внедорожную гонку Украины, был мастером спорта в категории «Автоспорт».

После смерти его знакомые подтвердили, что кататься по мартовскому льду, миновав запрещающие знаки, — вполне в духе Януковича-младшего.

Смелый был парень, похоже.

Януковича похоронили на Братском военно-мемориальном кладбище в Севастополе, среди героев Крымской войны 1853–1856 годов. Мужики подвинулись, им не жалко.

Русский человек щедр: хочешь лечь рядом — ложись.

При всей жалости к погибшему — а что, сильный, видный мужик, жгучий брюнет, маленький ребёнок у него остался, жена, наверняка, красавица, — тем не менее неизбежно задаёшься одними и теми же вопросами.

Как так может выйти, что эти люди — вся их порода — оставляет власть, и едет кататься на Байкал, когда оставленную ими страну колотит и трясёт?

Ну, не явился старший Янукович на харьковский съезд — явился бы младший.

Сказал бы: я, как молодой князь, как депутат и патриот, как представитель «Партии регионов», как украинец, как русский, как ваш брат, сват и отец, — я беру на себя ответственность, я буду стоять рядом с вами плечом к плечу, простите нас, простите за батю, простите за всю нашу позорную партию, я всё исправлю.

Рассказывают же про утонувшего в ледяной воде Януковича, что он никакой работы не боялся: в машину на морозе лез и чинил своими княжескими руками, а если застревала — выталкивал вместе со всеми.

Ну так вытолкал бы из колеи мать Украину — или, ещё лучше, мать Новороссию.

У него же источники дохода, активы и пассивы оставались, наверняка, в огромном количестве! Можно было купить бронепоезд, поехать на нём в любую сторону.

В первых числах марта, рассказывают, на митингах в Донецке популярными были лозунги «Янукович, вернись!» и «Янукович, спаси!». Люди всерьёз это кричали!

Пишут, что Виктор Викторович имел собственный автопарк — целую коллекцию. Так перегнал бы этот автопарк в Донецк, передал бы «Оплоту Донбасса», а? «Катайтесь пацаны на здоровье, вам пригодится. Готов стать рядовым рулевым!»

Почему он вместо этого под чужой фамилией оказался на Байкале, объясните кто-нибудь.

Почему у людей, управлявших самой большой страной в Европе, оказался столь ничтожно мал инстинкт власти? У этого высоченного небритого брюнета, похожего на всех голливудских героев сразу, у этого мастера спорта, стрелка и бильярдиста с безупречной реакцией, гонщика, умеющего мчать на бешеных скоростях, в трезвом, пьяном, любом виде, — отчего его личный инстинкт власти еле мигал зрачком, как умерший аккумулятор?