Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны

Следом меня вовсе ошарашило известие о том, что он — полковник армии ДНР.

Полковника Яценко получил личным приказом Захарченко.

С другой стороны, а что мы хотим — здесь не просто гражданская война, но ещё и становление новой государственности. Вот уж где можно воочию наблюдать вертикальную мобильность.

— Ты чем занимался в Херсоне? — спрашиваю его.

— Производство картриджей и совместимого расходного материала для лазерной техники.

— Ничего не знаю об этом, но круто. Как там жизнь, в Херсоне?

— Херсон — это большое болото. Город морских академий и мореходок. Ежегодно город выпускает порядка 12 тысяч выпускников. И вот эти 12 тысяч человек могут трудоустроиться в любой точке мира. Через 2,3,4, 5 лет человек, который выпустился, либо старпомом, либо механиком, либо ещё кем-то получает от 7,5 до 25 тысяч долларов в месяц где-нибудь на какой-нибудь барже. И вот ситуация — в городе, где нет вообще производства — в любом торговом центре каждые шесть метров ювелирный магазин. Выходишь из торгового центра — каждые шесть метров ломбард. Это я называю «херсонский круговорот золота». Моряк жутко кутит на протяжении 3–4 месяцев, пока он дома. Машины покупает и тому подобное. Убитый город, почти нет дорог, но есть шикарнейшие тачки, шикарнейшие рестораны — в Донецке, наверное, нет такой кухни в ресторанах, как в Херсоне.

Такая специфика: город для моряков и блядей. Вот почему протеста нет: нормальный мужик ушёл в море.

— Протест ушёл в море, — повторил я.

— Да, а все, кто остались, они обслуживают 30–40 тысяч человек, которые периодически возвращаются королями и оседают там.

— А ты кем там работал? Наёмным менеджером?

— У меня было собственное производство. На самом деле деньги, которые у меня были, я заработал на Олимпиаде в Сочи. Я занимался подрядами по строительству СКС, WI-FI, оснастил Рэдисон-блю на побережье Имеретинской бухты. И когда встал вопрос, что делать и куда везти деньги, я решил, что нужно ехать только к себе на родину, в Херсон. Туда я и привёз заработанное в 2013 году. Основал производство, подготовил филиалы во Львове, в Черновцах, и решил открывать офис в октябре-ноябре. Но началась вся эта суматоха — и в декабре я уже был в Киеве, в Мариинском парке на Антимайдане.

— И что тебя привело на Антимайдан с таким баблом? Ты же мог пригодиться «новой процветающей Украине»?

Говоря с Виктором, я чувствовал словно бы нарастающий зуд в голове: что-то не совпадало. Наконец, я понял: Яценко не должен быть попасть в ополчение никогда. Его тип являл собой не просто слом шаблона, а реальный сбой существующей внутри меня системы представлений. Передо мной сидел безупречно одетый молодой человек: костюм, ботинки, отлично выбритый, чётко поставленная речь, уверенная жестикуляция. Так выглядит «золотая молодёжь»; правда, в отличие от колоссального количества представителей этой прослойки, Яценко зарабатывал, судя по всему, исключительно своими мозгами.

Но зачем ему могло понадобиться ополчение Донбасса? Шахтёры, монархист Стрелков, Моторола, казаки, нацболы? — это же вообще не по его части.

Яценко не очень удивлялся моим вопросам, и за минуту терпеливо объяснил, что евроассоциация означала, во-первых, (и как ни странно) крах его собственного бизнеса, во-вторых, крах сельского хозяйства в Херсонской области, в-третьих, коллапс огромной части украинской промышленности.

— То есть это с экономической точки зрения, — говорил он. — А идеология у меня, конечно, была. Я уже в детстве на контурной карте Россию рисовал вместе с Украиной и не воспринимал никакие другие границы, потому что город Херсон основал князь Потёмкин по указу Екатерины. И я всем рассказываю, почему Херсон был так назван, это мало кто знает.

— Я тоже не знаю, — признался я.

— Когда Екатерина решила получить доступ к Чёрному морю основательно и навсегда, она объявила войну Османской империи. Из Парижа в Петербург было послано Великое посольство. Пока посол ехал из Франции, Екатерина отдаёт приказ срочно основать крепость Херсон. И когда приехал посол и спросил, на каком основании была объявлена война Османской империи, она сказала, что мы освобождаем наши исконные земли. В городе Херсоне, объяснила Екатерина, князь Владимир принял христианство. Тогда где Херсон, где Херсонес, мало кто понимал на самом деле.

— Замечательно: без интернета невозможно было проверить, где раньше находился Херсон, — посмеивался я. Екатерина была остроумная женщина.

— Ну а потом в Херсонскую губернию, — продолжал Яценко, — входила Таврида, Одесса, частично нынешняя Кировоградская область. Соответственно, потом здесь располагался административный центр российской экономической зоны, по причине того, что в Херсоне изначально были верфи. Но верфи затем убрали и перевезли в Николаев. И остался большой никому не нужный город.

— И как ты из своего большого, никого не нужного города попал в Славянск? Тут на Екатерину уже не сошлёшься.

— Два месяца я провёл на Антимайдане в Киеве. Поучаствовал в первой драке, когда там только начиналась мясорубка. Я был на зачистке Грушевского, был на площади Незалэжности. В последний день в Мариинский парк привозил арматуру. Я уже понял, что будет рубилово, и поэтому лично ездил на металлобазу под Киевом, покупал арматуру. И потом я выводил всех активистов херсонских — нас было девятьсот человек. Тогда стало ясно, что надо брать поезд в аренду. Если бы выходили на автобусах, нам бы не дали выйти. Людей мы вывезли на поезде.

Я покачал головой: вот это да.

Наконец, догадался спросить, какого он года рождения. Оказалось — 1985-го. Ну ладно тогда. Я-то первые полчаса думал, что этому парню едва за двадцать.

Но чем больше присматривался к нему, тем больше понимал, что изначальное впечатление было ошибочным: мимика и глаза выдавали быстро думающего, дельного, сильного и давно уже взрослого человека.

— Мы тут же пошли к херсонскому губернатору Костюку. Он сам дончанин, с Ильменского района. У нас с ним всегда хорошие отношения были. За небольшой срок он сделал немало для области. Говорим: всё, началось рубилово. Он говорит, что нет, нужно договариваться, нужно обеспечить охрану ОГА. Я ему говорю: всё, там людей убивают, поздно, надо разворачиваться к Москве, ведь Москва — это всё-таки наши… Тут как раз Добкин устраивает мероприятие в Харькове.

Я киваю — да, я помню, мы только что обсуждали с Костей Долговым этот съезд. На который сначала всех собрали, а на другой день, с подачи Коломойского, этих самых собравшихся элементарно кинули.

— Мы вчетвером едем от Херсонской области на Харьковский съезд, — продолжал Яценко, — но там уже пошёл слив. «Партия регионов» была не в состоянии что-либо сделать, и мы вернулись в Херсон. Дома выяснилось, что моя машина в розыске: уже есть фотографии, как я привожу арматуру, как я эту арматуру выгружаю.