П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

разбегаться. В образовавшуюся брешь про скочила вся группа вместе с больными и ранеными.

Партизаны ушли; как рыба из прорвавшего ся невода. Не было ни погибших, ни раненых.

Отряд всю ночь шел беспрепятственно и под утро о становился в небольшом кустарнике.

Когда рассвело, партизаны увидели, что рядом деревня, где полно фашистов. По дороге шли

автомашины с немцами, танки, артиллерия. Они двигались в сторону Усакинских лесов.

Немцы не могли и предполагать, что под но сом у них со средоточило сь около сотни

партизан. А наши ребята, голодные, без воды, про сидели в кустарнике весь день. И только

когда стемнело, тронулись в путь. К следующему утру партизаны выбрались в безопасное

место. Возле небольшой деревушки их накормили местные жители. Чернов повел людей в

Красное, где условились встретиться с о стальными силами отряда, если они прорвутся.

А в окруженном врагами лесу положение все ухудшало сь. Фашисты сбрасывали

листовки, предлагая партизанам сдаться в плен, а мирному населению разойтись по деревням.

Стойко сть советских людей озлобляла фашистов. Они усилили артиллерийский обстрел.

Каждый день налетали вражеские бомбардировщики. От бомб и снарядов дым расстилался

по всему лесу.

Кольцо блокады все больше и больше затягивало сь. Однажды в полночь вместе с

отрядом Изоха мы попытались пробиться на север. Но это нам не удало сь. Потеряв несколько

человек ранеными, мы вернулись в глубь леса. К этому времени немцы заняли Дулебы и

Межонку и соединились с южной и западной группировками своих войск.

Наш оперцентр созвал совещание командно-политического со става отрядов. Решено

было любой ценой вырваться из окружения. Виктор Ливенцев внес предложение пойти на

прорыв возле деревни Усакино, через широкую поляну, которая врезалась в лесной массив. Он

доказывал, что наибольшие силы немцы выставляют в густом лесу, где партизанам легче

скрываться, а там, где нет леса, их оборона может быть слабее. Все с ним согласились.

Поздним вечером отряд Ливенцева и два других небольших отряда вплотную подошли

к немецкой обороне и замаскировались. А в полночь они дружно прорвались сквозь

вражеские цепи. За ними по следовала большая толпа жителей. Стрельбу фашисты подняли,

когда о сновные силы уже пересекли поляну.

Через день по сле ухода Ливенцева наш отряд, соединившись с 208-м отрядом, который

беспрерывно вел бои с северо-во сточной группировкой гитлеровских войск, стал тоже

готовиться к прорыву. Но мы выбрали тот путь, по которому ушла наша санчасть, - через

Белый лог.

Создали две специальные ударные группы, со стоявшие из пулеметчиков и автоматчиков.

Первой командовал Иван Марков. Вторую возглавил Степан Григорьевич Елецкий. Кроме

автоматического оружия и гранат, эти группы и о сновной отряд запаслись дымовыми

шашками, чтобы по ставить дымовую завесу и лишить гитлеровцев возможно сти вести

прицельный огонь. В группы прорыва были выделены самые смелые и находчивые

партизаны - Леонид Горбачевский, Петр Евсеев, Василий Вороненко, Владимир Градунов,

Гриша Бойко, Лев Астафьев, Михаил Малахов, Иван Маковкин, Вася Копчиков, Михаил

Шейко, Коля Шишкин, Петр Харьковский, Николай Нескреба, Иван Рысев, Григорий

Кукушкин, Николай Дмитриенко, Михаил Синюкаев. Многие из них потом командовали

взводами и ротами, а Михаил Малахов стал комиссаром отряда.

Как только наступила ночь, отряд направился к месту прорыва. Разведчики,

возглавляемые Градуновым, то и дело докладывали обстановку. У немцев все было спокойно,

их по сты изредка по стреливали и пускали ракеты, враги не ждали нашего удара.

Наконец отряд о становился. Марков увел свою группу по левой стороне лога, Елецкий -

по правой. Мы со Свистуновым о стались во главе полутысячного отряда, где самих партизан

было не больше сотни, о стальные - жители разных сел. Несмотря на такую массу людей, в

отряде царила тишина. Каждый понимал, что решается судьба его собственная и всех его

товарищей.

Ночь выдалась темная, тихая. Мы долго лежали в кустарнике затаившись. Иногда в небо

взмывала ракета, но нас в ольшанике немцам не было видно. И вот, когда очередная ракета

угасла и тьма снова стала непроглядной, в тишине, словно взрыв гранаты, раздалась команда:

- Вперед! Бей фашистов!

И штурмовые группы бро сились на вражеские фланги. А лог в это время о ставался

свободным. Основная группа прорыва бежала по нему без выстрелов, чтобы не привлекать к

себе внимания фашистов.

Отряд вырвался из вражеского кольца и безо становочно двигался дальше, на север. И уж

когда мы были на значительном расстоянии от места прорыва, гитлеровцы кинулись за нами

вдогонку. Это мы поняли по стрельбе, которая некоторое время следовала за нами. Но мы на

эту слепую пальбу не отвечали, и фашисты нас потеряли.

Рано утром мы увидели на лесной поляне деревню, где не было на улице машин. Все с

облегчением вздохнули: неужели вышли из этой страшной адской жаровни?!

Разведчики доложили, что в деревне немцев нет. Решили здесь сделать привал. Нам

очень хотело сь ото спаться, отдохнуть. Но необходимо было двигаться дальше. Мы взяли

направление на Крупский район.

Вскоре мы узнали, что всем кличевским партизанам удало сь вырваться из блокады.

Многие погибли, но и каратели понесли огромные потери.

В бобруйском фашистском листке "Новый путь" сообщало сь, что с партизанами в

Кличевском районе покончено. Об этом Шенкендорф хвастливо сообщал и командованию

группы армий "Центр".

А партизаны тем временем готовились к новым боям и в Кличевском районе, и за его

пределами. Партизанское движение с каждым днем приобретало все больший размах.

"Смерть за смерть, кровь за кровь!" - было боевым девизом народных мстителей.

Партизаны в наступлении

По сле долгих, тяжелых переходов с боями и засадами наш отряд о становился в большом

лесу на берегу тихой, обро сшей лозняком да ольшаником реки Бобр, километрах в двадцати

от железной дороги Минск - Мо сква, которую нам приказано было все время держать под

прицелом.

Сразу же начали делать шалаши. Теперь они у нас получались добротными, и строили мы

их быстро. Плотники приступили к сооружению землянок прежде всего для санчасти, бани и

хлебопекарни. Мы давно убедились, что нам проще самим выпекать хлеб, чем про сить об

этом деревенских женщин. Муку нам обычно мололи из отбитого у оккупантов зерна.

И вот как только отряд о становился на по стой, быстро задымила сделанная из жести

пекарня, исправно снабжавшая нас лепешками. Наш пекарь Володя Щитов никогда не терял