Николай Кулаков - Доверено флоту

Разумеется, главной темой разговора с Н. Е. Чибисовым были вопросы сугубо практические - чем и как может флот помочь развертываемой под Одессой Приморской армии. Генерал Чибисов хорошо представлял возможности морского оружия, и я тогда сожалел, что командовать здесь сухопутными войсками будет не он (но преемник ему нашелся достойный).

Одесская военно-морская база располагала сильной береговой артиллерией - более мощная имелась на Черном море только под Севастополем. За предвоенные годы прошли модернизацию старые батареи и были сооружены новые. Основу огневой системы базы составляли две 180-миллиметровые (с дальностью стрельбы до 35 километров) батареи: 411-я, стоявшая на окраине города, в районе Большого Фонтана, и 412-я - у пригородного селения Чебанка. Всего же база имела шесть стационарных батарей и пять подвижных. В подчинении командиру Одесской базы находились, кроме того, четыре батареи Очаковского сектора береговой обороны.

По докладу командования базы все батареи были в надлежащей боевой готовности, однако в этом следовало убедиться. На батареях, как и в других частях, куда я приезжал, объявлялась боевая тревога и проводились внезапные учения. Выучка личного состава оставляла хорошее впечатление. Но приходилось везде особенно тщательно проверять подготовку к обороне с суши, чему только недавно стали уделять серьезное внимание: долгое время в базе готовились отражать нападение врага главным образом с моря.

После отбоя тревоги завязывались беседы с бойцами. Почти всюду меня спрашивали: «Почему ушла с Дуная наша флотилия?», «Почему мы отдаем врагу наши города?», «Долго ли еще будет отступать Красная Армия?»… Трудные это были вопросы. И все, что я мог сказать в ответ, чувствовалось, не вполне удовлетворяло людей, привыкших к мысли, что если навяжут нам войну, то воевать будем не на своей территории.

А что фронт может еще более приблизиться к Одессе, многие краснофлотцы, по-видимому, были пока не в состоянии [63] себе представить. На 411-й береговой батарее артиллеристы стали просить, чтобы их послали на передовую, туда, где они смогут бить врага. Мои слова о том, что сухопутный противник может оказаться в пределах досягаемости для их орудий, они сперва восприняли чуть ли не как шутку. В одном сомневаться не приходилось: защищать Одессу, если это понадобится, моряки будут геройски.

Сам город войну уже ощущал. Как раз, когда я находился на этой батарее, со стороны моря появился немецкий самолет - очевидно, разведчик. На следующий день, 22 июля, на Одессу дважды налетали группы бомбардировщиков. Среди гражданского населения были убитые и раненые, военно-морская база потеряла троих краснофлотцев.

Осложнялись условия плавания на близких к Одессе участках морских коммуникаций - суда все чаще подвергались атакам с воздуха. Был поврежден теплоход «Аджария», и не затонул он лишь потому, что капитан успел посадить его на мель. А несколько дней спустя получили повреждения суда, стоявшие у причалов Одесского порта.

Неблагоприятное развитие событий на приморском фланге сухопутного фронта заставляло думать о подготовке к обороне Одессы как о неотложной практической задаче. 27 июля, сразу после моего возвращения в Севастополь и обсуждения обстановки на заседании Военного совета, командующий флотом направил командиру Одесской военно-морской базы директиву, которая, в частности, требовала немедленно приступить к созданию сухопутной обороны базы, ведя работы круглосуточно и используя все наличные силы и средства. Личный состав всех батарей предписывалось тренировать в стрельбе по сухопутным целям.

* * *

Случалось и в довоенной практике, и во время войны, что по каким-то вопросам мнения Военного совета флота и Наркомата ВМФ или Главморштаба не совпадали. Но что касается обороны Одессы, то тут не было необходимости ни в каких согласованиях точек зрения, ни в каких запросах. Не ошибусь, если скажу: все моряки, от краснофлотца до наркома, были единодушны в том, что флот должен защищать Одессу до последней возможности, защищать при любых обстоятельствах и даже в том крайнем, маловероятном случае, если бы для обороны этого города не хватило сухопутных войск.

Одессу ни в коем случае не сдавать, организуя ее оборону с суши и с моря, - таково было требование наркома [64] ВМФ. Эта установка была подтверждена высшим военным руководством. 5 августа последовала директива Ставки главкому Юго-Западного направления, командующим войсками Южного фронта и Черноморским флотом: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот».

По приказу наркома на флоте был сформирован - с подчинением командиру Одесской базы (и базированием частично в Очакове) - отряд кораблей северо-западного района в составе крейсера «Коминтерн», эсминцев «Шаумян» и «Незаможник», бригады торпедных катеров, дивизиона канонерских лодок, дивизиона тральщиков, подразделений сторожевых катеров, в том числе пришедших с Дуная, и вспомогательных судов. Командиром отряда назначили старого черноморца контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко, военкомом - тоже ветерана флота батальонного комиссара Я. Г. Почупайло. «Кораблям базы поддерживать войска до последнего снаряда», - говорилось в приказе наркома. Для обороны Одесской базы и поддержки сухопутных войск нам предлагалось использовать по обстановке также корабли и авиацию основного ядра флота.

Нарком санкционировал оборудование маневренной базы на Тендровской косе, которая могла пригодиться как опорный пункт для поддержки и питания Одессы с моря в случае ее окружения. А такой оборот событий становился вполне вероятным.

* * *

На Черное море прибыл - для оперативного руководства действиями военно-морских сил и координации их усилий с сухопутными войсками - заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Гордей Иванович Левченко. Его хорошо знали на всех флотах, особенно на Балтике, где Левченко еще до революции начинал морскую службу юнгой, а потом командовал Краснознаменным Балтфлотом. Мы с Гордеем Ивановичем были давно знакомы, неоднократно встречаясь по службе.

К тому времени положение под Одессой, особенно к северу от нее, еще более осложнилось. Фашистские войска захватили Котовск и Вознесенск, вышли к Кременчугу. Шли ожесточенные бои на кировоградском и криворожском направлениях. Силы Южного фронта оказались разобщенными и отводились к Бугу (а затем и на рубеж Днепра). Отдельная Приморская армия, удерживая левым флангом позиции у Днестра, оттянула от него свой правый фланг, чтобы прикрыть [65] Одессу с севера, и развернулась полукольцом на дальних подступах к городу.

К опасности, нависшей над Одессой, прибавилась непосредственная угроза Николаеву. А имевшаяся там военно-морская база, поскольку она находилась не на берегу моря, а на Южном Буге, то есть в тыловом районе, где исключалось появление морского противника, совсем не располагала береговой артиллерией - только средствами ПВО.