Николай Кулаков - Доверено флоту

Отказавшись от попытки проехать за перешейки, мы повернули к западному побережью Крыма, в Каркинитский сектор береговой обороны. Его возглавлял полковник Е. Т. Просянов, отлично зарекомендовавший себя на Дунае - управляемые им береговые батареи сыграли немаловажную роль в том, что противник почти месяц не мог пересечь южный участок советской границы.

Контрольная боевая тревога, сыгранная на 152-миллиметровой батарее под Ак-Мечетью (ныне - Черноморское), показала высокую выучку личного состава. А беседа с комендорами после отбоя подтвердила, что они сознают серьезность положения и готовы встретить врага как положено. [102]

Батарейцы Просянова порадовали тем боевым, я бы сказал, задорным настроем духа, который так дорог в трудной обстановке, ибо прибавляет людям сил.

К дунайцам отправились морским путем на исходе дня 13 сентября, когда наши войска уже оставили Скадовск, а временная база флотилии и Тендровский боевой участок были обойдены и полностью отрезаны противником на суше. В Ак-Мечети, откуда мы вышли на катере-охотнике, не знали точно, в чьих руках находится расположенный на противоположном, материковом, берегу широкого Каркинитского залива Железный порт (это громкое название носило небольшое селение с причалом для рыболовных судов). Поэтому впереди, в качестве разведчика, пошел торпедный катер, который установил, что немцев в Железном порту пока нет.

Как только сошли на берег, столкнулись с проблемами, возникшими из-за резкого изменения обстановки на фронте, от которых нельзя было отмахнуться, хотя они и не имели отношения к боевым действиям флота.

Горькие это были проблемы!… Товарищи из сельсовета просили дать им хоть сколько-нибудь бензина - без него не горело зерно, заполнявшее стоящие невдалеке от причала амбары, а вывезти отсюда только что сданную колхозами пшеницу никто уже не мог. Еще тяжелее стало на сердце, когда выслушали обратившихся к нам взволнованных женщин, оказавшихся делегатами от застрявшей здесь большой группы эвакуируемых в тыл жителей Одессы.

Многих из тех, кто эвакуировался из осажденного города, страшило долгое, отнюдь не безопасное плавание до Кавказа - любой транспорт мог быть атакован фашистскими самолетами или подорваться на мине. Немало одесситов предпочитало отплывать на малых, каботажных судах, доставлявших их в ближайшие не занятые противником порты в районе Тендры, откуда они добирались каким-нибудь попутным транспортом до железной дороги. Организаторы эвакуации охотно шли навстречу выбиравшим такой маршрут: перевозки «на коротком плече» позволяли вывезти больше людей и высвобождали крупные транспорты. И вот прорыв гитлеровцев от Каховки к морю отрезал путь на восток людям, считавшим, что они уже на Большой земле. В Железном порту возник огромный табор, где преобладали женщины, дети и старики. Значительную часть их составляли одесские евреи, для которых оказаться на захваченной фашистами территории означало сразу же погибнуть. Да и остальных не могло ждать ничего хорошего. [103]

Нужны были срочные меры для спасения этих несчастных. И я могу сказать: флот успел переправить их в Крым.

Ночью добрались до села Покровка у Ягорлыцкого залива, где недавно разместился штаб Дунайской флотилии. Здесь находились и представители командования Тендровского боевого участка. После тяжелых боев под Херсоном и в дельте Днепра дунайцы выполняли общую с ТБУ задачу - не допускали выхода плавсредств противника из Днепро-Бугского лимана и обороняли прилегавший к нему участок побережья. Три дня назад, когда продвижение крупных вражеских сил от Каховки к югу крайне осложнило положение во всем этом районе, командованию флотилии было приказано передать в состав ТБУ свои сухопутные подразделения, перебазировать на Тендру тылы, а корабли, действовавшие в низовьях Днепра, переводить по обстановке в Ягорлыцкий залив, где сосредоточивались также легкие корабли Тендровской маневренной базы. (Два из пяти дунайских мониторов уже давно, с конца июля, использовались под Киевом и за Черноморским флотом больше не числились; еще один был вместе с отрядом бронекатеров передан в оперативное подчинение 18-й армии, оборонявшейся выше Каховки.)

Мы застали ТБУ и Дунайскую флотилию в процессе перестройки их боевых порядков. Но развитие событий уже вновь требовало кое-что изменить. Наступление врага с севера, от Ново-Збурьевки, удалось пока остановить, однако он продвигался теперь с востока - по берегу Каркинитского залива. Прорываясь на подступы к Крыму, гитлеровцы явно стремились сбросить наши части с Кинбурнской и Тендровской кос, что обеспечило бы им свободный выход в море из Днепро-Бугского лимана и выдвижение артиллерии на позиции, с которых можно угрожать коммуникациям, связывающим Севастополь с Одессой.

На месте принимается решение: разделить силы Тендровского боевого участка (они, кстати, пополнились отошедшими сюда от Скадовска остатками 74-й стрелковой дивизии) между северным направлением с передним краем по рукаву Днепра и восточным, где надо было остановить продвижение врага по морскому побережью.

Днем 14 сентября моторизованное подразделение противника - возможно, разведка, - прорвавшись через линию фронта, приблизилось к Покровке. Мы находились в штабе флотилии, когда откуда-то поступил доклад, еще не проверенный, будто фашистские танки появились в огородах на [104] окраине села. Все разобрали автоматы и поспешили к выходу из штабной хаты.

Танков в огородах не оказалось. Но фашистские автоматчики на машинах (вероятно, их издали и приняли за танки) все-таки обнаружились у самой Покровки. Они подняли за селом пальбу, рассчитывая, должно быть, вызвать панику. Охрана штаба отбросила и рассеяла их. Позже доложили, что линия обороны стабилизировалась и образовавшаяся в ней брешь перекрыта.

Однако никакого затишья здесь быть уже не могло. Весь день мы слышали недалекую орудийную канонаду. Вражеская авиация многократно бомбила Тендру. Под бомбы попал и был серьезно поврежден подходивший туда транспорт «Молдавия». Капитан спас его от гибели, выбросив на отмель. Тревожно было за дунайские мониторы: в низовьях Днепра они могли укрываться в окруженных густыми зарослями протоках, а тут - все время на виду… Но дальнобойная артиллерия этих кораблей, а также двух самодельных канлодок, которыми пополнилась флотилия уже после ухода с Дуная (это были самоходные баржи, вооруженные отличными морскими орудиями), существенно подкрепляла фланг ТБУ.

Наше возвращение на западный берег Крыма не обошлось без приключений. На пути из Покровки в Свободный порт (приморское местечко, где никакого порта на самом деле не существовало, а название сохранилось, видимо, с «времен очаковских», когда в Новороссии имелись пункты беспошлинной торговли) машина со всей нашей группой угодила в темноте в противотанковый ров. А торпедный катер, принявший нас на борт, чуть не потонул, напоровшись среди ночи на какой-то крепкий плавающий предмет. Как потом выяснилось - на железную бочку из-под бензина…