Николай Кулаков - Доверено флоту

4 ноября И. В. Рогов отбыл на эсминце в Новороссийск. Чувствовалось, что решение уйти из Севастополя далось ему нелегко. На том же корабле отбывал на Кавказ - чтобы в дальнейшем работать там - член Военного совета флота И. И. Азаров.

* * *

В ночь на 4 ноября до Севастополя добрались, опередив свои войска, продвигавшиеся с боями по трудным горным дорогам, Военный совет и полевое управление Приморской армии. Командарм генерал-майор И. Е. Петров и член Военного совета бригадный комиссар М. Г. Кузнецов прибыли на наш ФКП. Оба выглядели очень утомленными, осунувшимися, особенно Петров. Никогда раньше, да и потом, я не видел Ивана Ефимовича таким подавленным.

Поздоровавшись, он присел к столу, взял лист бумаги и, написав колонкой номера дивизий и полков, проставил, никуда не заглядывая, против номера каждой части число оставшихся в ней, по его сведениям, бойцов. Цифры были малоутешительными, но, зная эмоциональную натуру Ивана Ефимовича, я, признаться, усомнился в полной их достоверности. Хотя в том, что Приморская армия понесла тяжелые потери - как в боях на севере Крыма, так и на пути оттуда к Севастополю, - сомневаться не приходилось.

Тут же выяснилось, что приморцы сумели почти полностью сохранить свою артиллерию, и это было очень отрадно. А в силу обстоятельств, сложившихся после прорыва противником Ишуньских позиций, к приморцам примкнули и отходили вместе с ними к Севастополю также два тяжелых артполка из состава 51-й армии (как и 172-я стрелковая дивизия и остатки двух кавалерийских). К концу довольно длительного разговора о Ф. С. Октябрьским и мною И. Е. Петров, несколько успокоившись, стал определять вероятную общую численность подходившей к Севастополю армии - с учетом артиллерии, инженерных частей и тылов [142] - примерно в восемь - максимум десять тысяч человек (цифры, названные сперва, давали значительно меньший итог).

Для нас было важно уже то, что прибывает армия, пусть малочисленная, но сохранившая свой костяк - боевую организацию, кадры командиров и политработников, штабы, бывалых, обстрелянных солдат. На ФКП были сразу же приглашены П. А. Моргунов и начальник организационно-строевого отдела капитан 2 ранга П. А. Ипатов, и мы стали обсуждать возможности пополнения Приморской армии - имелось в виду прямое включение в ее соединения мелких формирований морской пехоты и подчинение ей более крупных.

Ф. С. Октябрьский по карте познакомил командарма Приморской с обстановкой на севастопольских рубежах. Более подробно вводил его в положение дел на сухопутном фронте П. А. Моргунов. И. Е. Петров заверил, что делается все возможное, чтобы ускорить подход войск к Севастополю (основная часть их прибывала со стороны Ялты, выходя из гор на шоссе). Для управления войсками на последних этапах марша командарму были предоставлены флотские средства связи. Тогда же решили, что Военный совет и штаб Приморской армии разместятся на подземном КП береговой обороны (хозяевам пришлось потесниться), куда сходились все каналы связи с нашими сухопутными частями.

На следующий день, после обычного доклада генерала Моргунова о положении фронта, генерал Петров, успевший побывать на Мекензиевых горах и на других участках оборонительных рубежей, изложил Военному совету свои впечатления о них и ряд практических соображений. Иван Ефимович заметно приободрился, уверенно говорил, что держаться можно. Кажется, он опасался, что положение с сухопутной обороной окажется у нас хуже.

Части Приморской армии, совершавшие свой горный марш несколькими группами, прибывали в течение трех-четырех дней. Они немедленно выводились на назначенные им позиции. Очень ощутилось появление на севастопольских рубежах полевой артиллерии, которой нам так недоставало. Особенно такой мощной, как 265-й корпусной артполк (будущий 18-й гвардейский) майора Н. В. Богданова, прославившийся еще под Одессой, где за голову Богданова назначил крупную денежную награду чуть ли не сам Антонеску. К Севастополю полк подоспел в числе самых первых частей приморцев и был сразу же поставлен на огневые позиции в районе Мекензиевых гор. [143]

Черноморцев породнила с Приморской армией уже оборона Одессы. Само название армии напоминало о ее близости к флоту. Еще во время боев за Одессу мы считали естественным, что в дивизии приморцев вливаются, если это необходимо, отряды моряков. Теперь армейские соединения, поредевшие за последние недели, пополнялись моряками в гораздо большей мере, чем тогда.

Доукомплектование частей приходилось производить одновременно с занятием ими рубежей обороны: специального времени на это в нашем распоряжении не было. Практически дело выглядело так: 16-й и 19-й батальоны морской пехоты становились, например, 2-м и 3-м батальонами 287-го стрелкового полка Чапаевской дивизии, отдельный батальон электромеханической школы учебного отряда флота - 1-м батальоном 90-го стрелкового полка 95-й дивизии и так далее. Вливались в Приморскую армию и целые полки морской пехоты: 2-й и 3-й, 1-й Севастопольский. Мы не считались тут ни с какими ведомственными разграничениями (армейские и флотские формирования находились тогда вообще-то в ведении различных наркоматов). Боевые силы армии и флота соединялись прочно, неразрывно, образуя монолитный сплав. И приятно было слышать, как моряки, еще остававшиеся в своей форме, но поступившие под начало армейских командиров, начинают говорить о себе: «Мы - приморцы!» Ведь точно так же бойцы из попадавшего, бывало, в морскую пехоту армейского маршевого пополнения сразу начинали считать себя черноморцами.

С приходом приморцев силы защитников Севастополя возрастали не только количественно, но и качественно. Мы получили значительную группу опытных военачальников, знатоков сухопутной тактики, обходиться без которых было очень трудно. Начальником штаба Приморской армии являлся полковник Н. И. Крылов, начальником артиллерии - полковник Н. К. Рыжи (оба они вскоре стали генералами), стрелковыми дивизиями командовали генерал-майоры В. Ф. Воробьев, П. Г. Новиков, Т. К. Коломиец, полковник И. А. Ласкин. Политотдел армии, как и в Одессе, возглавлял полковой комиссар Л. П. Бочаров. Много испытанных, уже основательно повоевавших командиров, политработников, штабистов было в дивизиях, полках.

Вместе с Приморской армией возвратилась в Севастополь 7-я бригада морской пехоты. О командире бригады полковнике Е. И. Жидилове я уже говорил. А военкомом ее стал один из политработников, направленных в Севастополь Роговым, - батальонный комиссар (вскоре получивший звание [144]бригадного) И. Е. Ехлаков, сибиряк, в прошлом рабочий Кузнецкого металлургического завода, партийный активист, мобилизованный в армию на политработу и награжденный орденом Красного Знамени за бои у озера Хасан. Второй орден Красного Знамени он получил за геройские действия у Ишуньских позиций.