Николай Кулаков - Доверено флоту

Ответственность за защиту Севастополя с суши, естественно, возлагалась на командование береговой обороны - на генерала Моргунова, который являлся также начальником Севастопольского гарнизона. Петр Алексеевич Моргунов - сын потомственного московского пролетария и сам в юности слесарь, участник Октябрьских боев за власть Советов в Москве, член партии с 1920 года - служил в Крыму с тех пор, как пришел сюда бойцом курсантской бригады, сражавшейся против врангелевцев. В черноморской береговой обороне, которую он теперь возглавлял, Моргунов последовательно прошел все командные ступени, начиная с командира огневого взвода на одной из батарей. Это был человек всем известный на флоте и всеми уважаемый, по характеру - спокойный и немногословный, очень собранный. А уж местность под Севастополем со всеми ее высотами, оврагами и балками он знал, пожалуй, как никто другой.

На Моргунова как на начальника гарнизона было возложено и руководство местной противовоздушной обороной. К ней в Севастополе относились очень серьезно. Команды МПВО, регулярно тренировавшиеся, имелись во всех районах города, на всех предприятиях. Любое учение на флоте, любой выход кораблей по сигналу тревоги означали тревогу и учение для всей системы МПВО в масштабе города. Секретарь горкома партии Б. А. Борисов, являвшийся ее комиссаром, придавал большое значение тому, чтобы эти учения были для подразделений МПВО неожиданными и их выучка проверялась в обстановке, максимально приближенной к боевой.

В мае на Черноморский флот прибыл с группой работников Главного морского штаба адмирал И. С. Исаков о целью проверки фактической боевой готовности кораблей, частей и соединений. Проверки производились внезапно. Без каких-либо предупреждений и в самое различное время суток [22]представители Главморштаба вручали командирам пакеты с определенными заданиями. Ф. С. Октябрьский и я наблюдали вместе с И. С. Исаковым проводившиеся в таком порядке боевые стрельбы кораблей и береговых батарей, действия морской авиации.

Эта проверка нам очень помогла. Хотя в целом флот экзамен выдержал, недостатков, недоработок обнаружилось немало, особенно в различных звеньях флотского тыла. По этому поводу был издан строгий приказ, выявленные упущения и меры их устранения обсуждались на заседании Военного совета. Сохранившийся протокол напоминает, как остро ставился вопрос о нетерпимости к мирным настроениям, о необходимости быстро завершить перестройку всех звеньев флотского организма, в том числе и тыловых служб. Позволю себе привести несколько строк из своего выступления.

«Член Военного совета ЧФ: - Сейчас такое время, когда международная обстановка очень напряжена… Основная причина того, что мы имеем позорные промахи и недочеты, это то, что тыл не может по-настоящему перестроиться на военный лад. В тылу очень много мирных настроений… Людей, которые хотят отдыхать, которые так безобразно мирно настроены, мы переведем в «ратники третьего разряда», чтобы они не тормозили и не мешали вести нашу работу. Нам могут навязать войну каждую минуту, и мы к ней должны быть постоянно готовы…»

Еще в конце апреля мы получили приказ наркома о строительстве бомбоубежищ. Военный совет флота немедленно принял решение, которым определялись места и сроки сооружения убежищ, назначались ответственные за это люди.

Осматриваясь вокруг, приходилось по-иному взглянуть на многое, к чему привыкли за долгие годы мирной жизни. На флотских арсенальных складах, например, как и положено, имелось значительное количество снарядов, мин, причем за последние месяцы их у нас существенно прибавилось. Но часть боезапаса, особенно морских мин, хранилась на открытых площадках (с которых удобно было подавать снаряженные мины на подходившие к специальному причалу корабли). Так было заведено еще в те времена, когда опасности воздушных налетов просто не существовало. А теперь собственные наши мины таили в себе угрозу и для кораблей, стоявших в бухте, и для города. Военный совет принял решение о строительстве новых складов, были выбраны [23] надежные места для них, и дело двинулось (но заканчивать его пришлось уже в первые дни войны).

На середину июня было назначено учение Черноморского флота совместно с частями Одесского военного округа в северо-западном районе моря и на прилегающих участках побережья. О многом говорило уже само время его проведения. Обычно учения такого масштаба устраивались гораздо позже, осенью, - ими как бы подводился итог летней учебной кампании.

Учение предусматривало высадку оперативного десанта в составе стрелковой дивизии на необорудованное побережье и нанесение удара по военно-морской базе (а для другой стороны - отражение его). Подготовка велась очень тщательно. Огромный труд вложили в это контр-адмирал Иван Дмитриевич Елисеев, за месяц до того назначенный начальником штаба флота (но вообще - старый черноморец, отлично знавший этот морской театр), начальник оперативного отдела капитан 2 ранга О. С. Жуковский и весь штабной коллектив. Много и плодотворно поработало управление политической пропаганды, возглавляемое дивизионным комиссаром П. Т. Бондаренко, и отделы политпропаганды в соединениях. Сам командующий побывал чуть ли не в каждом корабельном и авиационном подразделениях.

Помню, накануне учения Филипп Сергеевич Октябрьский - он был уже в звании вице-адмирала - очень уставший, но удовлетворенный, говорил:

- Ну, Николай Михайлович, кажется, все предусмотрено. Надеюсь, не оплошаем!…

Адмирал И. С. Исаков, вновь прибывший на наш флот, осведомил Военный совет об осложнении отношений с Германией. С этим вполне согласовывались известные нам факты нарушения границы немецкими военными самолетами и другие наглые разведывательные действия зарубежных соседей.

В то же время мы не могли не учитывать известное сообщение ТАСС от 14 июня. Оно ставило нас в несколько затруднительное положение, но мы полагали, что оно имеет целью создать у заправил гитлеровской Германии впечатление, будто наша страна не замечает их внешних приготовлений. И мы продолжали призывать личный состав к повышению бдительности и боевой готовности. Об этом, в частности, свидетельствует директива командования Черноморского флота. Она требовала от командиров соединений, кораблей и частей: в пятидневный срок проверить по-настоящему боевое управление, план обороны, развертывание, режим [24] полетов авиации, выход и вход кораблей на предмет - «Готовы ли вы к войне?»{2}.

Бригадный комиссар Д. И. Корниенко из Главного управления политической пропаганды ВМФ, приехавший вместе с адмиралом Исаковым, передал устное указание: активно разъяснять личному составу агрессивный курс гитлеровской Германии, разоблачать идеологию фашизма.