Юрий Жуков - Укрощение «тигров»

Усыпанная песком дорожка, по сторонам которой стоят аккуратно сделанные скамеечки, ведет в глубь кладбища. Слева и справа — многочисленные памятники, сделанные с любовью и заботой.

Вот два поставленных наклонно ствола от пушек, подбитых в бою, скреплены толстой цепью, спускающейся до земли. Высеченная из меди звезда венчает их. Красные флаги полощутся на ветру.

Высокий дуб простирает ветви над могильным холмом В его ветвях поставлен пулемет, смертельно раненный в то же мгновение, когда погиб и его хозяин. В пулемет вставлена лента, которую не успел выпустить по врагу пулеметчик Лента обвивается вокруг дерева. Вверху алеет гвардейский значок…

Памятников много, и каждый из них неповторим.

Выгравированные на медных и алюминиевых табличках надписи сжато характеризуют тех, кто нашел здесь вечно успокоение. У изголовья одной из могил на широком, в два обхвата, обрезке дуба, украшенном металлической резьбой, я прочел эпитафию командира:

«Гвардии майор Каретников Дмитрий Александрович, 1908–1943 гг. В жестоких боях с немецкими захватчиками в районе деревни Крапивенские Дворы, сражаясь как герой, был смертельно ранен 21 июля 1943 года. Скончался от ран 25 июля. Вечная слава герою!»

Рядом на соседнем памятнике выгравирована трогательная надпись:

«Здесь похоронена геройски погибшая в борьбе с немецкими оккупантами гвардии сержант медицинской службы Морошилина Евдокия Устиновна. Была награждена за боевые подвиги медалью „За отвагу“. Вынесла с поля боя 82 тяжелораненых бойцов и командиров. Награждена орденом Отечественной войны 2-й степени пожизненно».

Я долго вчитывался в эту эпитафию.

Гравер, несомненно, ошибся, написав «пожизненно» вместо «посмертно», но, того не подозревая, он тем самым при дал еще более глубокий смысл этой надписи. Пожизненно — именно пожизненно! — награждена Евдокия Морошилина, ибо она, как и все. лежащие на этом поле славы, продолжает жить среди нас, идущих вперед. Она и ее боевые друзья, сложившие головы под Белгородом, вне всякого сомнения, переживут многих из нас, ибо с каждым годом слава их будет разгораться все ярче, и потомки наши не раз придут на это поле, огражденное и с любовью украшенное, чтобы приобщиться к героизму этих людей.

Гвардейская часть, которая нашла время и возможности в час жарких наступательных боев так любовно и бережно запечатлеть память однополчан, погибших за Родину, сильна своими традициями. Гвардейское знамя она завоевала еще на полях подмосковных битв. Его древко украшено орденом Красного Знамени. Молодые пополнения здесь воспитываются в духе величайшего уважения к славному боевому знамени части, к доблести ветеранов, к памяти тех, кто отдал жизнь под знаменем гвардии.

В дни нашего летнего наступления эта дивизия прошла огромный путь, вначале отбросив гитлеровцев на исходные рубежи, а затем обратив их в бегство, На многие десятки километров углубилась она в расположение противника и продолжает успешно наступать. Кладбище, оставленное гвардейцами под Белгородом, — один из символов великого гвардейского братства, перед которым не в силах устоять никакой враг.

Я уезжал дальше на юг под вечер. Солнце клонилось к закату. Лучи его золотили звезды на памятниках, ласкали теплом таблички, на которых рассказывалось о подвигах тех, кто здесь погребен. У входа на кладбище часто останавливались машины. Бойцы, офицеры и генералы, отряхивая пыль с мундиров, входили под сень ветвистых дубов, читали надписи, подолгу задерживались у тщательно, любовно сделанных памятников, выслушивали пояснения работавших тут саперов, которые кончали украшать свежие могилы бойцов, погибших уже на Харьковском направлении…

На лицах посетителей я читал глубокое волнение и благодарность командирам части, учредившим эту обитель бессмертных.

15. VIII, 23 ч. 15 м.

К сведению редакции. Прибыв в район Харькова, установил, что нашего корреспондента здесь все еще нет. Буду давать ежедневно материал о ходе Харьковской операции. Учтите, что на участке, откуда я уехал, близятся новые события и корреспондент там крайне нужен.

Широкая лента асфальтированного шоссе рассекает огромный пригородный парк, так хорошо знакомый каждому, кому приходилось бывать в Харькове. Перед войной сюда, в эту летнюю пору, шли сплошной чередой переполненные автобусы, Люди в нарядных платьях выходили из них и рассыпались по прохладным лужайкам. Пестрели майки, взлетали волейбольные мячи, бойко торговали ларьки газированной водой, бутербродами, играли баяны… Люди веселились, отдыхали.

Кажется, сейчас все то же: и аллеи, рассекающие лесопарк, и асфальт шоссе, и стройные клены и тополи… Только людей не видно.

Но вот из-за поваленного киоска вдруг раздается сухая дробь пулемета, а посреди зеленой лужайки с противным звуком шмякается мина и клочья зеленого дерна взлетают к небу. Здесь, в предместьях Харькова, среди нарядных дач, на окраинных улочках, в студенческом городке сегодня с новой силой возобновился жаркий бой.

— Начался последний акт спектакля, — сказал нам, улыбаясь, офицер штаба дивизии, прошедший с боями путь в 115 километров за десять дней.

Да, это последний акт Харьковской эпопеи. Ему предшествовали военные события небывалого размаха и напряжения — начиная с 4 августа и по сей день на широком фронте, от берегов Северного Донца до Ахтырки, бушует пламя величайшего сражения. На протяжении одиннадцати дней с исключительной четкостью и слаженностью работают все винтики большой и сложной машины наступления. Танки прокладывают дорогу пехоте, пехота помогает танкам, авиация прикрывает с воздуха тех и других, артиллерия дробит немецкие узлы сопротивления и расчищает путь.

Широко задуманный маневр крупных соединений обеспечил быстрое продвижение войск вперед. Мощные танковые кулаки, появлявшиеся внезапно то на одном участке немецкой обороны, то на другом, оказывали на противника деморализующее воздействие, лишали его возможности организовать прочную оборону на новых рубежах. Когда наши танковые соединения, обошедшие Харьков с запада, перерезали железную дорогу Харьков — Полтава и заперли город на этом направлении, положение харьковского гарнизона еще более ухудшилось. И все-таки гитлеровское командование, отдающее себе отчет в стратегическом значении Харькова, решило упорствовать в своем стремлении удержать город.

В Харькове оставлен мощный гарнизон, перед которым командование поставило задачу: умереть, но из города не уходить. Население Харькова, как мы уже сообщали, на протяжении последних полутора месяцев изо дня в день выгонялось на стройку мощных оборонительных сооружений на дальних и ближних подступах к городу. Немецкие саперы тщательно минировали все подступы к окраинам Харькова. И когда вчера, 14 августа, наши части, сломившие сопротивление противника на дальних подступах к городу, взяли штурмом цепь опорных пунктов, опоясывавших Харьков в радиусе 50–60 километров, и вышли непосредственно к городу, они натолкнулись на новый пояс оборонительных сооружений, возведенных на окраинах Харькова. И здесь опять разгорелись жаркие бои.