Юрий Жуков - Укрощение «тигров»

Кстати, о сталинградцах. Только что мы беседовали с офицером связи, примчавшимся на запыленном вездеходе с участка, где вступили в бой танкисты гвардейской части, отличившейся под Сталинградом. Глаза его блестели от волнения, и он спешил излить свои чувства.

— Понимаете, еду в Н. и вдруг замечаю на высоте немецкие танки. Смотрю в бинокль, считаю… Мама родная! Сорок штук… Прикидываю: если ехать дальше — одно из двух: или я окажусь на их пути, или они мне загородят дорогу. И то и другое меня мало устраивало. Но ехать надо во что бы то ни стало. Остановился, размышляю… И вдруг сразу три немецких танка загораются. И как здорово горят! Потом еще и еще… Что такое? Вижу: выползают на высотку наши «Т-34». Сталинградцы… Немцы туда-сюда… Всего загорелось их штук семь-восемь. Тут они сразу — поворот на сто восемьдесят градусов обратно. А ведь их было сорок, а наших от силы двадцать! А что потом было!.. Если бы кто другой рассказал, я ни за что не поверил бы. Вызвали гитлеровцы свою авиацию. Сталинградцы отлично замаскировались, а те, конечно, открыты. Чего им от своих прятаться? Ну, летчики видят внизу танки, и давай их обрабатывать. Гитлеровцы ракеты пускают. Те — ни в какую! Пока все бомбы не сбросили, от них не отстали. Потом другая партия пришла, и началось все сначала. Правда, бомбили они неважно, но все-таки пару своих танков накрыли, два других перевернулись. Я надеюсь, наши танкисты благодарили немецких авиаторов за помощь!..

Танковый бой скоротечен и изменчив. Обстановка меняется буквально ежечасно, и многое решается организованностью, четкой связью, умелым управлением, искусством воинского предвидения. Сейчас, когда на поле боя, на полоске шириной в несколько десятков километров, одновременно находятся тысячи боевых машин, способных в любую минуту, как только будет нащупано слабое место противника, рвануться всей массой далеко вперед, эти качества проходят решающую проверку. И тот факт, что немцам до сих пор не только не удалось молниеносно прорваться к Курску, как планировали они, но, по существу, даже сдвинуться с исходных для наступления рубежей, занимаемых ими до 5 июля, — говорит уже о многом.

На войне, разумеется, не без потерь. За эти 48 часов многие и многие стрелки, артиллеристы, танкисты, защищавшие наши рубежи, простились с жизнью, завещав своим боевым друзьям отстоять позиции, политые их кровью. Но на смену им становятся новые воины, ряды смыкаются, и, как ни воют беснующиеся под Обоянью «тигры», им не удается устрашить наших бойцов. Мы проехали сегодня десятки километров по прифронтовой полосе, и всюду от переднего края и до мирных городков и селений, лежащих далеко от него, видели одно и то же: военные части твердо стоят на своих рубежах, в затылок друг другу.

На десятки километров вглубь тянутся оборонительные рубежи, заранее подготовленные саперами, а рядом по-прежнему течет трудовая упорная будничная колхозная жизнь. Пофыркивая, бороздят поля тракторы, поднимая пары. Женщины машут косами, убирая хлеб. Деревенские пионеры собирают по обочинам дорог металлолом — остатки битой немецкой техники, оставшиеся от прошлой кампании. На опушках рощиц занимаются подразделения всевобуча. И порой требуется известное напряжение, чтобы отчетливо представить себе, что здесь же рядом, в получасе езды на автомобиле, как раз в эти минуты развертывается жесточайшая битва.

И в этих удивительных контрастах есть тоже частица неповторимого своеобразия нынешней кампании, отражение той уверенности в своих силах, которая творчески питает военное мышление наших солдат и офицеров.

…За окном крытой соломой хатенки, где стоит телеграфный аппарат, который передает эти строки в Москву, уже сгустился ночной мрак. Где-то далеко над горизонтом снова зажглись гроздья осветительных ракет. Оттуда доносится глуховатое эхо взрывов, да красноватый отблеск пожарища красит краешек горизонта — там продолжается жаркое сражение. Но вот в небо поднялся молодой месяц. Бледные лучики его тонкого серпа заскользили по опаленной огнем земле. Эхо орудийных выстрелов стало чаще и звонче. Это усилился огонь наших орудий — там увеличивают строгий счет подбитым танкам и трупам «летних» солдат Гитлера. Укрощение бесноватых «тигров» продолжается…

7. VII, 23 ч. 52 м.

К сведению редакции . Интересно, что остается от моих корреспонденций после того, как в соприкосновение с ними приходит редакторский карандаш? Пишу, как велит сердце, а уж вы там регулируйте, что можно и чего нельзя публиковать.

Посылать оперативные описания боев считаю нецелесообразным, Больше того, что дается в официальной сводке, не скажешь, а живое свидетельство очевидца, по-моему, сводку дополняет, Телеграфируйте ваши замечания.

Утром снова пробрались в действующую танковую часть. Фишман сделал снимки, я собрал материал для очерка о танкистах, так как именно этот род войск решает здесь все.

Обстановка напряженная. Здесь все время находится член Военного совета фронта Н. С. Хрущев. Командование фронтом делает все, чтобы помочь танкистам выстоять в этой отчаянной битве не на жизнь, а на смерть [5]. Передаю очерк.

Сегодня мы провели целый день на выжженном, перепаханном бомбами и снарядами клочке земли в пяти километрах от переднего края — той узкой полоски, которой было суждено принять на себя полную меру страшного немецкого бешенства. Отсюда, с наблюдательного пункта командира одной из наших частей, виден почти весь участок фронта, на котором немцы наносят вот уже третий день неимоверные но силе и ярости удары.

Все, что находилось в пределах этой черты, разрушено, исковеркано, взорвано, несколько раз перекопано взрывами. Когда участок протяжением в 20–30 километров непрерывно в течение трех суток обрабатывают тысячи самолетов, орудий и танков, он видоизменяется настолько, что трудно понять, как в таком аду может сохраниться что-либо живое. Но стоит после сотой и сто первой воздушно-артиллерийской подготовки немецким танкам сунуться вперед, как эта мертвая земля оживает, и на их пути встает огненная степа. Им удается сделать шаг вперед только тогда, когда перед ними не остается ни одного бойца, пальцы которого сохраняют силу для того, чтобы нажать на спуск оружия…

Характер и размах сражения, в ходе которого только за два дня немцы потеряли сотни танков и самолетов, трудно себе представить, трудно осознать, пока не увидишь собственными глазами поле этой поразительной битвы. Поэтому нам хочется сегодня рассказать нашим читателям обо всем, что мы увидели за день, со всей полнотой и строгим соблюдением хронологии.

Широкое поле, видимо, было покрыто созревающей рожью с уже ломкими стеблями. Покатые высотки, Овраги с заболоченными тенистыми ручьями на дне. Редкие рощицы. Полуразрушенные, хлебнувшие горя деревушки, которым вот уже третий раз приходится принимать на себя тяжесть фронта… Это поле битвы современных армий.