Юрий Жуков - Укрощение «тигров»

Владимир радовался всему этому. Он все чаще вспоминал наказ, который ему дали его друзья, когда он уезжал из Брауншвейга на восток:

— Смотри же, помни, чью сторону надо держать!

И он стремился как можно дальше пробраться на восток, чтобы присоединиться к частям Красном Армии. Из Полтавы в Харьков поезда уже не шли: железная дорога была перерезана. Шофер попутной машины согласился взять с собой Владимира. Так он доехал до Валок, откуда надо было пробираться дальше. В Харьков Архипенко попал 15 августа. Мать спрятала его в подвале; там он просидел восемь дней. Только теперь паренек этот вышел открыто на улицу и сразу же поспешил в обком комсомола, чтобы узнать, как вступить добровольцем в Красную Армию…

Таких, как Владимир, немало в Харькове. Одни вернулись из Германии легально — после тяжелой болезни, другие бежали с каторги, хотя все знали, какая страшная судьба ожидает пойманных беглецов: или пуля в лоб и немедленная смерть, или посылка в штрафной лагерь и медленная, но неотвратимая гибель. Ненависть переполняет грудь этого юноши, ему хочется как можно скорее отправиться на фронт, и обком комсомола поможет ему осуществить его желание.

Солнце уже поднялось к зениту, когда мы собрались поездить на вездеходе по улицам города. Всюду, на каждом перекрестке, как и в первый день, — огромные толпы людей. Харьковчане останавливали машины, идущие на север, и требовали от проезжих самой подробной информации о том, как живет Москва. Вести были неплохие, и люди все веселее брались за дело.

Около одной из машин, окруженной тысячной толпой, мы увидели бухгалтера «Заготскота» Максименко, который громко читал вслух сводку Совинформбюро. Женщины слушали его затаив дыхание. Они так давно не видали советских газет! На переправе через Лопань был сметан на скорую руку неказистый горбатый мостик, и хотя по нему переезжать было довольно рискованно, машины шли сплошным потоком, не задерживаясь. А рядом уже строился стабильный прочный мост.

У служебного входа в театр имени Шевченко толпились актеры. Оказывается, гитлеровцы пытались вывезти театральную труппу, но большинство актеров попряталось, и с гитлеровцами уехали только их прислужники, вроде некоего Павлова, в прошлом бутафора, изгнанного из театра за воровство, а затем при немцах ставшего директором и художественным руководителем театра.

Сегодня в театр неожиданно пришел боец со значком гвардейца на груди, и сразу же несколько человек бросились к нему. Это был артист Баров, в прошлом настоящий художественный руководитель театра. Он ушел в марте нынешнего года с частями Красной Армии на восток. По счастливому стечению обстоятельств Баров сейчас снова попал в родной Харьков — зенитная батарея, в которой он служит, получила боевой приказ: занять позиции в районе города. Получив короткий отпуск, Баров примчался в театр.

Оставшиеся без всякого руководства актеры несколько растерялись, но замешательство это длилось недолго. Сегодня по совету Барова актеры сами взялись за учет костюмов и декораций, которые удалось припрятать в дни эвакуации. Тем временем представители труппы отправились договариваться с военным командованием о концертных выступлениях в частях.

Близится к концу второй день освобождения Харькова. Мы проезжаем городскими улицами, площадями, неведомыми переулками города-гиганта. Спускаются сумерки. За Холодной горой розовеет полоска заката. Остывает асфальт, раскаленный за день знойным августовским солнцем Украины. Грохот нашего наступления доносится издалека чуть слышно. Его можно уловить теперь только ночью.

По городским магистралям проходят запыленные пехотинцы, кровью своей завоевавшие своим дивизиям славное имя — Харьковские. На их солдатских гимнастерках лежит пыль степных дорог от меловых гор Белгорода и до полей Харьковщины. Грохочет по мостовой тяжелая артиллерия, зеленые стволы орудий украшены полевыми цветами. Проносится поток автомашин.

На перекрестках регулировщики в белых перчатках отдают честь воинам, отвоевавшим этот город. На ступени бронзового памятника Тарасу Шевченко девушки положили букеты алых пионов. А рядом в пыли тополевой аллеи валяется обломок фанеры с готическими буквами: «Площадь Адольфа Гитлера». Этим проклятым именем немцы назвали было пашу чудесную просторную площадь, которой теперь возвращено имя Феликса Дзержинского.

Жизнь города с каждым часом псе прочнее входит в обычное будничное русло, но атмосфера праздничной торжественности еще не утрачена, и люди, уставшие после дневной работы, стоят часами на главной, Сумской улице, приветствуя нескончаемый поток наших войск.

Сегодня вечером на площади Тевелева мы слышали, как ребятишки распевали перенятую у немецких солдат короткую ироническую песенку:

Эта песенка была популярна в Харькове. Немецкие солдаты вполголоса уныло пели ее под Белгородом, пели ее и в полуокруженном Харькове. Сам по себе этот факт многозначителен. Он убедительно говорит о том. как начинает изменяться настроение солдат Гитлера. Сколько городов им придется оставлять с этой грустной песенкой! И надо было слышать, как вдруг зазвучала их песенка сегодня на площади освобожденного города!

Сейчас ночь. Пожалуй, самое характерное сегодня для ночного Харькова — это глубокая, чуткая тишина на улицах, площадях и в парках. Но это не тревожная тишина, это мирный сон харьковчан, спокойствие, прочная, незыблемая уверенность в будущем города, который только что обрел свободу.

25. VIII, 23 ч. 56 м.

Передаем беседу с комендантом города Харькова генерал-майором Н. И. Труфановым.

Сегодня третий день мирной жизни Харькова, и можно подвести некоторые итоги той большой работы, которая была проделана военными и гражданскими властями в целях установления нормальной жизни в этом огромном городе, являющемся второй столицей Украины.

Можно смело сказать, что в эти дни харьковчане и их освободители проявили исключительную организованность и четкость, и благодаря этому город уже на третий день освобождения начинает возвращаться к нормальному ритму привычной советской жизни.

Еще под стенами города кипел бой, еще немцы бросались в яростные контратаки, выполняя приказ Гитлера — обороняться на этом рубеже до последнего солдата, а неподалеку от Харькова уже шла согласованная кипучая работа будущих городских организаций, продумывавших до мельчайших деталей план установления в городе порядка и организованности. Уверенные в силе нашего оружия, организации Харьковской области заранее укомплектовали и подтянули к Харькову кадры работников городского хозяйства, специалистов. Изучались документы, показания людей, бежавших из города, о состоянии коммунального хозяйства, устанавливалось, какие объекты в первую очередь надо будет восстановить. Были подтянуты отряды регулировщиков уличного движения.