Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]

27‑я общевойсковая армия генерала Трофименко была передана в оперативное подчинение штабу 2‑го Украинского фронта.

И. С. Конев, вспоминая о том, как вводили в дело корпус генерала Селиванова, упомянул, что «донские казаки в этой сложной операции не посрамили свою былую славу «донцов–молодцов».

В конце 80‑х годов в одной из смоленских деревень я отыскал бывшего командира стрелкового взвода 5‑й гвардейской воздушно–десантной дивизии, той самой, которая не выпустила группу Штеммермана в последний момент и дралась всю ночь 17 февраля и весь день 18‑го. Иван Петрович Зеленков вспоминал, как их рота вышла на холм. Они остановились и наблюдали, как внизу по полю несколько «тридцатьчетвёрок» гоняли немцев. «Догонят — дав!» — рассказывал Иван Петрович. А потом, к вечеру они остановились на опушке, где несколько часов назад проскакал кавалерийский эскадрон. Конев в своих «Записках…» упоминает о том, что кавалеристы корпуса генерала Селиванова «часто пытались решить боевую задачу, не слезая с коня». Немцы выходили из окружения небольшими группами. На одну из таких групп набрёл взвод лейтенанта Зеленкова. «Их, видать, кавалеристы наши прихватили. Казаки. Мы их видели, когда входили в прорыв. Шли поэскадронно, красиво, на хороших лошадях. От таких не убежишь и хорошо поевши. А тут, видать, прихватили их на опушке. Человек двенадцать лежали. У кого плечо разрублено, у кого голова пополам… Страшно глянуть. Саблями рубили».

Ставка, обрушив на Конева всю ответственность за исход Корсунь — Шевченковской операции, передала ему большие резервы, в том числе и 4‑ю гвардейскую армию генерала Смирнова.

4‑я гвардейская находилась в «коридоре». Туда же вводилась переданная в состав 2‑го Украинского уже упомянутая 27‑я, которую спешно пополнили людьми и вооружением. Конев тут же решил лететь в «коридор» и на месте принимать необходимые решения по координации действий частей, которыми был усилен этот участок фронта. Но генерал Смирнов телеграфировал, что самолёт принять не может — подходящих площадок нет, а полевой аэродром окончательно развезло. Действительно, февраль 44‑го на Украине напоминал наш среднерусский март.

Но Конев твёрдо решил лететь. Кто–то из штабных офицеров предложил воспользоваться танком. Т-34 при штабе у него был, дежурил постоянно, и на нём Конев частенько выезжал в войска. На машине было уже не пробраться — грязь, разливы, непролазные дороги, разбитые немецкими и нашими танками и грузовиками. Но на танке, хоть и надёжно, но — долго. От штаба фронта до села Толстое, где находился КП 4‑й гвардейской, 70 километров пути. И он приказал Смирнову застелить соломой площадку поровней, прямо возле хат, где грунт потвёрже. Полетели. Вылетели на двух По‑2. При подлёте к «коридору», когда до Толстого оставалось несколько километров, их атаковали «мессеры». Второй биплан задымил тонкой струйкой, потерял скорость и пошёл на снижение. Пара «мессеров» увлеклась подбитым самолётом и прекратила преследование самолёта, в котором летел командующий войсками фронта. Потом выяснилось, что второй самолёт благополучно приземлился на лугу, никто не пострадал: ни адъютант Саломахин, ни пилот. А они продолжали полёт.

При подлёте к Толстому они увидели выстланный соломой прямоугольник. Пилот помотал головой, крикнул: «Слишком короткая!» Конев, видя нерешительность лётчика, крикнул в ответ: «Приказываю садиться!» Пилот оказался лётчиком опытным и храбрым. Облетел «взлётную полосу», будто примериваясь, и тут же пошёл на посадку. Самолёт затормозил на последнем метре. Колёса съехали с соломы в грязь и утонули по ступицы. Ещё бы метр — и биплан, как говорят лётчики, сделал бы «козла» — скапотировал и перевернулся.

Со стороны дворов к самолёту неслась машина командарма.

Конев: «Моё прибытие на КП командующего 4‑й гвардейской армией позволило принять ряд неотложных мер, необходимых для завершения операции.

Все мы понимали, что немцы будут лезть из кожи вон, чтобы выручить окружённую группировку. Командующий 1‑й танковой немецкой армией генерал Хубе теперь уже открытым текстом по радио передавал Штеммерману, чтобы он держался, что он лично сам руководит наступлением танковой группировки и скоро выручит его.

Я не стану скрывать своего волнения в связи с создавшейся ситуацией. Меня всё время беспокоило положение 27‑й армии. Первым делом, как только я прибыл на НП генерала И. К. Смирнова, я вызвал начальника связи армии и представителя связи штаба фронта, которым приказал принять срочные меры и проложить связь напрямую по коридору прорыва на НП командующего 27‑й армией генерала С. Г. Трофименко, находившегося в то время в деревне Джурженцы.

В сложившейся обстановке мною были поставлены следующие задачи армиям. 52‑я армия генерала Коротеева: основная задача — не выталкивать противника, а выходить на его пути и отрезать по частям, сковывать его силы и не давать ему возможности маневрировать.

Коротеев понял задачу, но в связи с трудностями маневра, из–за грязи, он всё больше выжимал противника и отбрасывал в районы действий армий Трофименко и Смирнова.

27‑я армия генерала Трофименко: стойко оборонять занимаемые позиции с хорошо организованной системой огня. Эта армия должна крепко держать запертого противника.

4‑я гвардейская армия генерала Смирнова: наступать с юга на север, рассекать противника на части и пленить его. Иметь на внешнем фронте заслон от наступающей танковой группировки противника со стороны Лисянки, а также иметь маневренный резерв. Если где–либо противнику удастся нарушить кольцо окружения, немедленно ликвидировать прорыв и не выпускать врага. Коротко, если можно так выразиться, задача армии заключалась в том, чтобы вбивать клинья в боевое расположение окружённой группировки врага и брать его основные опорные пункты каждый в отдельности.

5‑я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова: первая задача — помогать 4‑й гвардейской армии дробить окружённую группировку противника на части, вторая — выполнять роль ударной маневренной группы в случае прорыва противника из кольца или с внешнего фронта окружения. Для укрепления положения 27‑й армии выдвинуть в район Джурженцы 18‑й гвардейский танковый корпус.

Задача 5‑й гвардейской танковой армии, связанная с маневром на новое направление, была довольно трудной. Непролазная грязь сковывала движение танков. Однако этот маневр нужно было во что бы то ни стало осуществить. И он был осуществлён успешно. Выход танковой армии в предназначенные для неё районы предопределил разгром окружённых дивизий и исключал всякую возможность прорыва группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действующим с внешнего фронта. Последующие события подтвердили это.