Сборник - «Лимонка» в войну

Обстрел начинается около полуночи, огонь намного более интенсивный, чем в прошлую ночь. Стреляют с разных сторон, по близлежащим осетинским селам и по самому Цхинвалу. Стреляют из пулемётов, миномётов и впервые из ещё более тяжёлой артиллерийской техники. Грузины в отличие от осетин не испытывают проблем с оружием.

В какой-то момент начинают стрелять из Тамарашени по нашему кварталу: в два часа ночи просыпаемся от сильного взрыва где-то рядом. Одеваемся, выходим на улицу, снова взрыв, звон стекла, может быть, в какой-то сотне метров от нас. Потом, утром, мы ходили в этот дом: мина пробила крышу и потолок, все стёкла выбиты. Чудом никто не пострадал.

Мишико Саакашвили, американоидный грузин, с триумфом взошедший на тбилисский престол в результате хорошо спланированной и оплаченной розовой «революции», – нервное политическое существо. Саака сравнивали с печально отметившимся в истории Грузии Звиадом Гамсахурдия.

Грузия после распада Красной империи СССР непрерывно пребывает в состоянии глубокого кризиса. В данной ситуации было естественным появление «великогрузинского мессии» Гамсахурдия, провозгласившего громкое: Грузия для грузин! Развязавшего войну против «мятежной» Южной Осетии, измазавшегося по шею в крови мирных и безоружных людей, потом свергнутого, изгнанного и убитого. Далее власть перешла к одному из главных виновников развала Красной империи Шеварднадзе, который недолго думая начал ещё одну бессмысленную войну, теперь уже против Абхазии. Она была бесславно проиграна, старый козел едва унёс ноги из Сухума.

Застой и нищета характеризуют послевоенный период грузинской жизни. Но мудрые заокеанские хитрецы от империи, интересы которой простираются вплотную к границам того, что осталось от великой Красной империи, вскармливали нового «вождя нации», молодого, амбициозного, в меру упитанного и очень активного. За скромный гонорар он был готов осуществлять любые планы, разработанные в Вашингтоне. Всё это делается с использованием старой великогрузинской риторики. Злобный Саак брызгает слюной не только на «сепаратистов» Абхазии и РЮО, но и на Россию. Кто-то считает его умным и последовательным политиком, но он более всего напоминает хорошую, исполнительную электромеханическую куклу, с пультом управления в руках Дяди Сэма.

Уезжая из Цхинвала, мы узнали о том, что грузины подтянули тяжёлую технику, что спикер парламента Бурджанадзе сделала очень жёсткое заявление, прозвучавшее как сигнал к началу большой войны. «У этой сучки, что, детей нет?» – ругался Руслан. Всё говорило о том, что грузины готовятся к штурму города. Действительно, уже из радионовостей мы узнали, что ведётся сильнейший обстрел города, потом были единичные попытки прорыва обороны Цхинвала…

Андрей Дмитриев, Андрей Зыков, сентябрь 2004

Российско-азербайджанская таможня находится на шоссе, которое проходит через Дагестан на Баку. И с той, и с другой стороны внешне она напоминает первые посёлки переселенцев на Диком Западе именно в том виде, в каком их показывают в американских вестернах. Множество неказистых, наспех построенных из подручных материалов лавочек и дешёвых харчевен. Масса болтающихся без дела таксистов в поисках редкой клиентуры.

По нравам и порядкам это тоже Дикий Запад. Сутками стоят редкие грузовики. Они пытаются пересечь границу, но таможенники требуют слишком больших взяток, и их шоферы пытаются торговаться. Часами в очередях стоят рейсовые автобусы. Крутятся какие-то подозрительные типы, кто-то с кем-то о чём-то договаривается, кто-то куда-то что-то хочет провезти. «За последние дни здесь было совершено три убийства», – сказал мне шофёр такси.

На проходной таможни толпа людей, они в основном российские граждане. В основном это женщины с гор Дагестана, они носят повязанные особым образом большие цветные платки. В основном среднего возраста, но много и молодых. Они подтянуты, выглядят уверенными в себе, многие молодые очень красивы, пьянство и деградация затронули Дагестан в значительно меньшей степени, чем Центральную Россию.

Тележки, сумки, мешки с солью. Эта мелкая цыганская торговля стала для многих семей в приграничных территориях СНГ единственной отдушиной для того, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Женщинам заниматься этим легче, их, в отличие от мужчин, милиция или полиция другой республики не сажает в тюрьму.

Таможня. На стене висят сделанные на ксероксе фотографии чеченцев, которых следует опознать и задержать. Ксерокс был плохой, копии очень контрастны, опознать по этим силуэтам никого не возможно. Бюрократическая формальность. Но это никого не волнует, в ряду приоритетов таможни борьба с чеченцами реально стоит на последнем месте.

В барак, где находится таможня, граждан впускает русский солдат, он белобрысый, высокий, худой и слегка горбатый. По его лицу заметно, что у него что-то немного не в порядке, какое-то небольшое, но заметное постороннему глазу отклонение в психическом развитии. Возможно, он жертва нетрезвого зачатия.

Довольно скаля неровные зубы, смеясь всем в лицо, он нарочито медленно и по одному пропускает людей к паспортному контролю, специально создавая очередь. Он всё время повторяет с циничным хохотком, как ему нравится здесь работать. Он делал это не для взяток, их вымогают не на его уровне, а просто так, для забавы, смеха ради.

Один мужчина не выдержал: «…я служил в Венгрии…» Он дагестанец, типичный офицер Советской армии в отставке. На шум вышел старший лейтенант, мрачный и угрюмый, как туча. Посмотрел исподлобья на отставника, глухо сказал солдату одно слово: «пропустить» и ушёл.

Стоя в этой очереди, я, русский, вдруг почувствовал, какое удовольствие можно ощутить, если расстрелять из автоматов всю эту таможню вместе со всем её персоналом. Я могу только догадываться, какие ощущения испытывают местные жители – дагестанцы, родившиеся в здешних воинственных горах, которые регулярно проходят через это издевательство.

Я очень много ездил по СССР в своё время, и я нутром чувствую, как сильно всё поменялось в России. Это не наша таможня, это не наши порядки, это не наши солдаты и офицеры, они только мимикрируют под наших. Они стали другими, даже выражение глаз изменилось.

В микроавтобусе на Баку я, русский, стал для этих дагестанцев своим, я стал азиатом, потому что я проехал вместе с ними в Азербайджан не обычным путём, которым попадают туда московские господа, а с чёрного хода. Мне рассказывают о страшных экономических реалиях Дагестана и Азербайджана, дают советы. Среди прочего и такой: «Езжай в Баку только автобусами, никогда не заходи в метро».