Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви

— Это невероятно! — Латынина ликовала. — То, что Ира сделала тройное сальто, логике не поддается! Еще ни одна гимнастка в мире не делала этот смертельный прыжок! Даже многим выдающимся гимнастам-мужчинам тройное сальто не под силу! В зале стоит что-то невообразимое! Зрители требуют высший балл!

Крупным планом оператор показал зрителей, которые стоя что-то скандировали. Потом камера показала судей. Те оживленно дискутировали. Вновь раздался голос комментатора:

— Судьи ошеломлены, к ним направился главный судья соревнований.

Оператор показал, как главный судья, внимательно слушая судей, утвердительно кивнул головой, и через несколько минут на световом табло появилась цифра — 10,00.

Зал взревел. Оператор крупным планом показал лицо Иры. У той по щекам катились слезы.

— Мама, Ира чемпионка! — возбужденно крикнул Олег и повернулся к матери.

Елена Владимировна сидела неподвижно и удивленно смотрела на сына. Олег вновь уставился на экран. Ира, счастливо улыбаясь, сбежала с помоста вниз и очутилась в объятиях подруг по команде. Оператор вновь показал зрителей, те, стоя, что-то скандировали и дружно отбивали себе ладони.

— Дорогие товарищи! — вновь раздался голос комментатора, — Сейчас в нашу студию мы пригласили Иру. То, что она совершила, не укладывается в голове! Мы спросили мнение главного тренера сборной страны по поводу ее тройного сальто. В ответ он сказал, что сам поражен ее тройным сальто… Вот и Ира подошла. Ира, от всей души мы поздравляем тебя с победой!

— Спасибо.

— Ирочка, тебя слушает вся наша страна. Зрители, вероятно, хотят узнать, как ты решилась на такой фантастический прыжок?

— Сама до сих пор не могу понять, как я на это решилась, — простодушно призналась Ира.

— А дома, на тренировке, ты делала тройное сальто?

— Полностью не делала, мой тренер Константин Петрович запрещал мне его самостоятельно выполнять. Разрешал тренироваться только с ремнями.

— Ирочка, что бы ты хотела передать нашим телезрителям?

— Большое спасибо всем, кто за меня болел. Спасибо моему тренеру Обухову Константину Петровичу, хореографу Татьяне Алексеевне, учителям школы, директору школы Галине Анатольевне, Елене Владимировне, маме и папе…

Она замолчала, потом спросила:

— Можно, я еще несколько слов скажу?

— Ирочка, сегодня твой день. Тебе все можно!

— Олег, ты слышишь меня? Я выполнила свое обещание! Теперь слово за тобой!

Олег вздрогнул и растерянно посмотрел на мать. Та по-прежнему неподвижно смотрела на него. Это его удивило.

— Мама, ты что молчишь? Мама, да очнись, что с тобой?

Та вздрогнула, как-то странно посмотрела на сына и тихо прошептала:

— Олег, кто переключил канал?

— Как кто? Ты же и переключила!

Она затрясла головой.

— Нет, канал переключил ты! Я это видела своими глазами. Ты вскочил с кровати, переключил канал и снова лег!

— Ты шутишь?

— Я не шучу! Я говорю правду!

Олег грустно улыбнулся.

— Наверно, ты не можешь прийти в себя оттого, что Ира стала олимпийской чемпионкой и тебе пригрезилось Бог знает что…

Мать, как-то странно пятясь и не спуская с сына глаз, вышла из комнаты. На кухне она выпила валерьянку. «Но я же видела, я же собственными глазами видела, как он вскочил!» — тихо прошептала она и снова побежала к Олегу. Тот по-прежнему смотрел телевизор.

— Олег, телевизор переключил ты! — возбужденно произнесла она. — Попробуй встать еще раз!

— Мама, успокойся. Ты днем и ночью об этом думаешь, вот и померещилось. Ты даже слова не сказала после того, как Ира стала олимпийской чемпионкой! Ты что, не слышала, как она на весь мир назвала твое имя?

Но Елене Владимировне было не до каких-то там Олимпийских игр. Она откинула с Олега одеяло, взяла за руку, потянула к себе.

— Вставай!

— Мама, успокойся!

— Вставай!

— Мама, прошу тебя, успокойся!

— Сынок, я же своими глазами видела, как ты вскочил с кровати, подбежал к телевизору, переключил и снова лег. Или я сошла с ума, или это было на самом деле!

Глаза Елены Владимировны фанатично блестели и словно в лихорадке тряслось ее тело. Олег испугался не на шутку. Впервые он видел мать такой возбужденной.

— Сынок, прошу тебя. Встань!

Он притянул ее к себе, дрогнувшим голосом попросил:

— Мама, не надо…

Она оттолкнула его и нетвердой походкой направилась к двери. Олег растерянно смотрел ей вслед. Состояние матери его сильно тревожило. Он прислушался. Было тихо.

— Мама! — позвал он.

Она не отзывалась.

— Мама! — громче крикнул он и, сбросив с себя одеяло, сполз на пол и быстро работая локтями, пополз. Мать сидела на диване и смотрела прямо перед собой — в никуда. Он подполз к ней, потряс ее.

— Мама…

Она вздрогнула и перевела отсутствующий взгляд на сына.

— Мама…

— Олег, я же видела, что ты вставал. Умоляю тебя, встань!

— Мама, успокойся.

Она опустилась рядом с ним, прижала его голову к груди и, обращаясь к Всевышнему, тихо произнесла:

— Если Ты есть, не мучай меня! Забери мою жизнь или заставь его встать…

Олег ладонью вытер ее слезы.

— Мама, успокойся! Ты лучше посоветуй, что мне делать?

— Встать на ноги, вот мой совет.

— Мама, я не о том. Ты слышала, что Ира сказала?

Она отрицательно покачала головой.

— Ира назвала твое имя, сказала тебе большое спасибо. Ты что, не слышала? Она еще сказала: «Олег, я выполнила свое обещание. Теперь слово за тобой!» Теперь Ира приедет и будет требовать, чтобы мы поженились. Посоветуй, что мне делать?

— Жениться.

— Мама, ты же прекрасно знаешь, что я никогда на это не соглашусь!

— Если ты ее по-настоящему любишь, тогда встань.

— Мама…

— Я же своими глазами видела, как ты вскочил и переключил телевизор. Ты можешь это понять? Встань!

Он грустно посмотрел на нее, опираясь локтями об пол, пополз к себе.

— Олег! — закричала она.

Повернув голову, он увидел обезумевшие глаза матери. Она была похожа на привидение.

— Встань! — пронзительно закричала она.

От ее крика он похолодел. Мать подошла к нему, опустилась на колени. По ее лицу текли слезы. И уже не крик, а еле слышный шепот слетел с ее губ:

— Умоляю тебя, встань…

Отгремел великий спортивный праздник. Ира, стоя рядом с Микулеску, с которой подружилась, с грустью смотрела, как медленно гаснет Олимпийский огонь. Неожиданно, словно наяву, сквозь языки гаснущего пламени четко увидела Олега. Он стоял на ногах и с улыбкой смотрел на нее.

Но огонь погас и вместе с ним исчез образ Олега. «Неужели так же погаснет и моя последняя надежда?» — подумала Ира. Микулеску, повернув голову, увидела, что ее подруга плачет, и тоже не выдержала, заплакала счастливыми слезами. На глазах многих спортсменов стояли в этот миг слезы.