Александр Чаковский - Блокада. Том 2

«Зачем я все-таки понадобился Гиммлеру?» — снова спросил себя Данвиц. И вдруг его опять стали одолевать страхи. Опять пришла в голову мысль, что все обстоит не так, как ему казалось и как хотелось бы. Письмо не дошло до фюрера. Оно запуталось в паутине гестапо, и Гиммлер решил разделаться с взбалмошным офицером, пытающимся внушить фюреру недоверие к генералам. То, что телеграмму подписал не представитель гестапо, а Шмундт, — всего лишь маскировка…

Данвиц не сознавал, не ощущал всей бессмысленности подобного предположения. Он забыл, что о письме его знал и Крюгер, — следовательно, оно вырвалось из недр гестапо. Не отдавал себе отчета в том, что нелепо вызывать с фронта безвестного командира полка лишь для того, чтобы покончить с ним. У гестапо были сотни возможностей разделаться с Данвицем на месте.

Нет, не предчувствие возможной кары пугало сейчас Данвица, ослепляло его и лишало здравого смысла. Солдатская его душа содрогнулась из опасения быть неправильно понятым, быть заподозренным в недостаточной преданности фюреру. Это было для него во сто крат хуже смерти.

А вызов к Гиммлеру уже сам по себе свидетельствовал, что он, Данвиц, в чем-то заподозрен. Не для элегических же воспоминаний вызывает его рейхсфюрер СС, человек отнюдь не сентиментальный.

…Прошло не менее часа, как они выехали с аэродрома, а лесу все не было конца. Данвицу стало казаться, что машина движется не по прямой, а катится куда-то вниз, в бездну.

Однако и бездны не бездонны. Глянув через голову водителя в ветровое стекло, Данвиц увидел, что шоссе как бы упиралось в зеленую стену. О том, что асфальтированная дорога делает резкий поворот, он догадался лишь метров за двадцать от кажущегося тупика. За поворотом маячил огромный, выкрашенный в коричневый цвет шлагбаум, справа от него — караульная будка. Двое солдат с автоматами на груди стояли возле будки. Оба были в стальных касках, на которых броско выделялись изображения белых щитов и коротких молний — эмблема войск СС. Еще двое эсэсовцев стояли на середине шоссе, спинами к шлагбауму. От шлагбаума тянулись, исчезая в гуще леса, несколько рядов колючей проволоки.

Шофер снизил скорость. Данвиц заметил, как солдаты у караульной будки положили руки на свои автоматы, а один из тех, что были посредине шоссе, предостерегающе поднял руку ладонью вперед. Машина остановилась.

Деттман выскочил из кабины и направился к оберштурмфюреру, появившемуся из будки. Они обменялись несколькими словами, Деттман показал какой-то документ, после чего оба охранника вытянулись и выкинули вперед правые руки — на этот раз уже не преграждая путь, а салютуя Деттману. Тот небрежно взмахнул рукой и направился обратно к машине. Тяжелое коричневое бревно шлагбаума медленно поднялось.

— Вперед! — приказал Деттман шоферу, снова усаживаясь рядом с Данвицем.

Машина на малой скорости прошла под шлагбаумом. Офицер, давший команду поднять шлагбаум, вернулся в будку, оставив открытой входную дверь, и Данвиц заметил, как он сразу же снял телефонную трубку…

— Ну вот, ты и прибыл по назначению! — преувеличенно бодро, как показалось Данвицу, сказал Деттман.

Знакомый с той мрачной помпезностью, какой привык окружать себя Гитлер, Данвиц старался разглядеть что-либо похожее на Бергхоф — пусть в миниатюре! — но пока не видел ничего, кроме убегавшего опять в необозримую даль шоссе, похожего на взлетную дорожку аэродрома. Только теперь по обочинам тянулась колючая проволока и на равных расстояниях друг от друга возвышались деревянные сторожевые башни.

— Фюрер живет здесь? — осторожно спросил Данвиц.

— Нет, что ты! — ответил Деттман. — Это только «зона безопасности номер три».

Через несколько минут шоссе снова сделало резкий поворот, и перед машиной возник еще один шлагбаум. По обе его стороны расположились бетонные доты, в щелях которых угадывались пулеметные стволы. Перед шлагбаумом стоял офицер в черной эсэсовской шинели и фуражке с кокардой в виде черепа и перекрещенных костей. За шлагбаумом находилось караульное помещение, возле которого прохаживались три автоматчика.

На этот раз Деттман не выскочил из машины, а подождал, пока офицер подойдет к ней сам. Тот приблизился медленным, ровным шагом, открыл дверь кабины и, поднеся руку к козырьку, сказал:

— С возвращением, господин гауптштурмфюрер!

Деттман молча протянул ему белую картонную карточку с фотографией и печатным текстом. И хотя, судя по всему, охранник отлично знал Деттмана в лицо, он, к удивлению Данвица, внимательно изучил предъявленный документ, даже сличил придирчиво фотографию с оригиналом. Закончив эту процедуру, офицер обратился к Данвицу:

— Ваши документы, господин оберст-лейтенант.

Данвиц подал ему свою «Зольдбух» — воинскую книжку с вложенным в нее командировочным предписанием. Тот молча взял и, не раскрывая книжки, ушел в караульное помещение.

— Что это значит? — вполголоса спросил Данвиц.

— Ты про что? — не понял Деттман, но, сообразив, о чем тот спрашивает, равнодушно пояснил: — А-а!.. Обычная проверка.

Офицер недолго задержался в караульном помещении. На ходу сказав что-то автоматчикам, он вернулся к раскрытой еще дверце машины, возвратил Данвицу его документ, сделал шаг назад, щелкнув каблуками, и выкинул правую руку. Один из автоматчиков в тот же миг поднял шлагбаум, Деттман захлопнул дверцу кабины, и машина тронулась.

Проехали еще несколько десятков метров, и Данвиц увидел, что впереди в разные стороны от шоссе тянутся асфальтовые дорожки, достаточно широкие, чтобы по ним могла двигаться машина. Дорожки вели к одноэтажным, казарменного типа строениям, с трудом различаемым за деревьями. И только одно ответвление уходило куда-то в глубь леса. Туда и свернул водитель.

Асфальтовая полоска привела к большой квадратной площадке, где уже стояло несколько автомобилей, завешенных маскировочными сетями.

— Стоп! — скомандовал Деттман и вышел из машины первым. Данвиц последовал за ним.

Хотя не было и трех часов дня, в лесу царил полумрак. Огромные сосны, сомкнувшись кронами, почти скрывали небо. Было сыро и холодно. «Действительно вольфшанце, — подумал Данвиц, — настоящее логово волка!»

Деттман уверенно направился по асфальтированной дорожке дальше в лес, увлекая за собой и Данвица. На первый взгляд лес был безлюден, но, присмотревшись пристальнее, Данвиц обнаружил за деревьями неподвижные фигуры часовых.

— Не вздумай сойти с дорожки, — предупредил Деттман.

— Подстрелят? — усмехнулся Данвиц.

— Если раньше того не взлетишь на воздух, — ответил Деттман. — Тут кругом минные поля.

Он сказал об этом спокойно, как о само собой разумеющемся, и Данвиц инстинктивно подался к середине дорожки.