Исай Давыдов - Подвиг начинался в апреле

22 сентября снова произошел массированный налет на Волоколамск. Уже позднее стало известно, что в тот день на город шли 35 «юнкерсов».

Они выскочили из-за леса с выключенными моторами, шли низко, нагло, уверенные в своей силе. Их было много. Видно, фашистские летчики надеялись полностью подавить зенитную защиту небольшой станции.

Зенитчики в тот день выстояли. Но Тамариному расчету не повезло. Одна из бомб угодила в край депо, пробила крышу и взорвалась внизу. Стали трещать и рушиться перекрытия. Тамара Кузьмина упала с большой высоты, и что-то тяжелое обрушилось на нее.

До сих пор Тамара Васильевна не понимает, каким чудом она тогда осталась жива. Она даже помнит, что довольно быстро поднялась из-под обломков и машинально стала собирать рассыпанные вокруг патроны. И тут услыхала крик командира отделения:

— Беги, Томка! Сейчас все обвалится!

Очнулась она уже в госпитале, в лесу возле Волоколамска, во время следующего налета. Она увидела, как со звоном разлетаются стекла, услышала свист пуль в палате. Это фашистские самолеты били из пулеметов.

Все происходило днем. Фашисты видели, куда стреляли. Но чему удивляться? Они всегда били по госпиталям, специально охотились за санитарными эшелонами на Волоколамской станции.

У Тамары еще хватило сил перевалиться через край койки и уползти под стену возле окна.

— У тебя, Томка, быстрая реакция, — не раз говорила ей еще в Тагиле, на соревнованиях, тренер высокогорских спортсменок Нина Волженина. — Когда-нибудь это тебя спасет.

Это спасло Тамару Кузьмину в Волоколамске.

Когда налет прекратился и девушку подняли, она увидела, что вся ее койка изрешечена пулями. Очнись Тамара на несколько минут позже — все было бы для нее кончено.

В тот день много раненых погибло в лесном Волоколамском госпитале. А уцелевших немедленно переправили в Москву, в госпиталь возле Бауманского сада. Тамара пролежала здесь месяц. У нее была тяжелая контузия.

В Бауманском саду был расположен аэростатный пост. Каждый вечер мимо окон Тамариной палаты поднимался в небо аэростат. Каждое утро, на рассвете, его спускали на площадку посреди сада.

Тамара видела этот аэростат, но не знала, что аэростатным постом в Бауманском саду командует ее лучшая тагильская подруга Нина Волженина, которую она тщетно пыталась разыскать. Тамара разыскивала Нину через подруг дальними путями. И в конце концов до Нины Волжениной дошло известие о том, что Тамара находится в госпитале по соседству.

В тот же день Нина пробилась к Тамаре в палату. Подруги встретились впервые с тех пор, как расстались в Чернышевских казармах. И поплакать, и наговориться толком не успели. Нине нужно было обратно на пост.

Лишь в короткие последующие встречи девушки рассказали друг другу все, что накопилось на душе за месяцы разлуки.

Когда Тамара поправилась, вернулась в свою часть, в Волоколамск. Взвод жил в землянках. Пулеметы стояли в глубоких двухметровых окопах.

Фашистские самолеты реже появлялись здесь. Дневные налеты почти прекратились. Недалеко от Волоколамска, под Ржевом, наши части вели наступательные бои, чтобы отвлечь силы врага и облегчить участь осажденных сталинградцев. И эти бои сковали в районе Ржева немало вражеской авиации.

Однако ночные налеты на Волоколамск продолжались, и работы зенитчикам хватало.

Правда, теперь им стало легче: под Москвой прибавилось наших истребителей, и все чаще в небе над Волоколамском вспыхивали воздушные бои.

В одну из тревожных ночей недалеко от Тамариного расчета остановилась грузовая машина.

— Московские зенитчики приехали! — крикнул кто-то.

Тамара бросилась к машине, звонко спросила:

— Есть тут тагильские?

— Есть! — раздался знакомый голос, и через борт, чуть ли не на руки к Тамаре, прыгнула худенькая черноволосая Нина Климова.

Это было так неожиданно, что Тамара не удержалась — расплакалась. А Нина обнимала ее и успокаивала:

— Ну, не реви, Томка! Не реви! Чего ревешь? Живы ведь?

Нина возвращалась из-под Ржева. Вместе с другими бойцами, она возила туда снаряды.

И опять давние подруги не успели толком поговорить. Раздалась команда, и Нина, торопливо поцеловав Тамару, прыгнула на колесо. Через минуту машина скрылась в темноте.

Тамаре было почему-то очень горько после этой молниеносной встречи. Но и погрустить-то девушка не успела — начался налет. Война просто не оставляла времени для переживаний…

Запомнилось Тамаре, как в начале сорок третьего года один фашистский летчик обманул зенитчиков. Он шел на Волоколамск с нашими бортовыми огнями. Он дал нашу сигнальную ракету.

Решили — свой. Пропустили.

А он развернулся над станцией и ударил по стоящему на путях санитарному составу.

Ох, и обозлились зенитчики! И когда вслед за этим немецким самолетом вынырнули из темноты другие, их встретил необычно плотный и частый огонь.

Немцы почти сразу же повернули назад. Видно, решили, что под Волоколамском появились новые зенитные части.

После разгрома фашистов под Сталинградом отступили они и от Ржева. Бои, которые были задуманы и начаты как отвлекающие, принесли нашей армии серьезный тактический успех. 2 марта 1943 года враг начал очищать Ржевский выступ. 3 марта наши войска вступили в разрушенный длительным сражением город Ржев.

Это позволило продвинуть на запад посты московской противовоздушной обороны.

Были сформированы новые зенитные батареи и зенитно-пулеметные взводы, в один из которых попала Тамара Кузьмина. Взвод этот прибыл в город Зубцов, в 18 километрах от Ржева, ему поручили охрану железнодорожного моста через реку Вазузу. Пока ехали в Зубцов, машина артиллеристов, шедшая впереди, взорвалась на мине. Многие погибли.

Зубцов встретил московских зенитчиков сплошными развалинами, догорающими кое-где пожарами. Жителей в городе почти не осталось.

Ночевать зенитчикам было негде. Спали на обледенелой мартовской земле, под машинами.

Утром перекусили сухим пайком и переправились через мост на западный берег Вазузы. Огневую точку предстояло оборудовать там.

Только переправились — налетел «юнкерс», начал бомбить мост и еще не окопавшихся зенитчиков. Осколком бомбы Тамаре ранило руку.

Пулеметчики отстреливались, но, застигнутые врасплох, так и не смогли подбить фашистского разбойника. Он отбомбился и улетел. Правда, в мост не попал. Этому все-таки удалось помешать.

Тамару перевязали. Командир спросил:

— Когда ехали, видела госпиталь?

— Видела.

— Дойдешь сама?

— Дойду.

И раненая Тамара двинулась в госпиталь, который видела в нескольких километрах от Зубцова.

Вскоре девушку отправили в Москву. Полтора месяца пробыла она в госпитале. А потом вернулась в свой взвод, на огневую позицию в Зубцове.