Иштван Фекете - История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей

Все это только еще больше сближало Элфи и Арпада. С бабушкой она не могла говорить об Арпаде, зато с Арпадом — сколько угодно о бабушке и об остальных взрослых. Человеку всегда нужен хороший друг, с которым он может быть откровенен. Поэтому и любят люди бывать вместе. В том числе и Элфи с Арпадом. У Арпада очень спокойные родители, но всерьез со своим сыном они еще ни разу не говорили. Да и Элфины дедушка с бабушкой разве плохие люди? Конечно, хорошие! Только взрослые стесняются, что ли, говорить с детьми по душам. По-разному говорят они друг с другом, когда бывают наедине с собой и в присутствии детей. Что ж тут удивительного, если и дети поступают точно так же? И они иначе говорят, когда остаются одни, без взрослых. Вот, скажем, идут двое мальчиков лет по двенадцати по улице и беседуют друг с другом. Если их разговор случайно подслушает кто-либо из взрослых, он чаще всего в ужас придет, начнет возмущаться. Считается непочтительным, дерзким или, по крайней мере, неприличным, если ребенок при взрослых говорит то же самое, о чем он привык говорить с другими детьми. Даже у совсем маленьких, детсадовского возраста ребятишек и то есть свои тайны! Элфи знает это точно. Вот, например, Дунди, ее младшая сестричка. У Элфи она много раз спрашивала о таком, о чем у мамы никогда не решилась бы спросить.

Ну, Элфи и Арпад, разумеется, не дети, но и взрослыми их тоже не назовешь. Арпад только ростом совсем взрослый мужчина, а лицо, да и душа еще совершенно ребячьи. Как знать, может быть, из всех девушек в школе танцев он потому и выбрал Элфи, что она была самой молоденькой, с самой детской внешностью. И все же Элфи во многих отношениях даже более зрелый человек, чем Арпад. Хотя бы в том, что она не боится так взрослых, как он. Смелее отстаивает свою правоту, если убеждена в ней. Арпад никогда не осмелился бы так врать матери, водить ее за нос, как это делает Элфи со своей бабушкой. Элфи может, например, сказать бабушке, что идет в кино с Луизой, хотя на самом деле идет с Арпадом. Но Арпаду легко! Намного легче, чем ей: ребят не держат в такой строгости, как девушек, не допрашивают всякий раз с пристрастием. Арпад иногда даже боится за Элфи: что-то будет, если дознаются у нее дома, что она с ним дружит! Но Элфи только вскинет презрительно голову и бросит:

— Ну и пусть! Разве я что-нибудь плохое сделала? Смешно!

Арпад успокаивается и только удивляется храбрости Элфи. Выходит, она куда смелее его? Верно, конечно, что ничего дурного в их дружбе нет! Но что поделаешь с людьми, которые, как только увидят юношу и девушку вместе, сразу же начинают думать о плохом! И не только взрослые, а и молодежь! Встретили они как-то на улице Надмезё одного бывшего одноклассника Арпада, так тот состроил такую ироническую улыбочку, увидев их вдвоем, что Арпад покраснел, как вареный рак. Он-то уж знал, какие грязные мысли кроются за такой усмешкой! Не настолько он и сам наивен, чтобы не понимать. А между тем паренек этот учился в гимназии, должен быть более грамотным, культурным человеком, чем он, Арпад. С того дня Арпад знать больше не хотел этого парня.

Элфи более снисходительна к подобным вещам, чем Арпад. Повстречали они в другой раз на улице Гизи Шом и Жоку Петц. Девушки, еще издали заметив их, захихикали, а когда подошли поближе, перешли на другую сторону улицы и отвернулись. Элфи хорошо знает, что будут теперь говорить про нее эти гимназистки: у Элфи «ухажер» есть, и всякое такое! Или, может быть, подумали, что такая же история, как тогда у Жоки с ее любовными записками? Возможно, даже завидуют — ведь Арпад красивый, славный парень, не чета Палу Марику, вислоухому зубоскалу, который тогда писал Жоке свои записки. Наверняка от злости лопаются, почему это именно с Элфи, а не с ними дружит такой красивый парень, хотя Элфи глупая, некрасивая, волосы выкрасила.

И в самом деле, чему же обязана Элфи, что у нее такой порядочный, серьезный и верный ей товарищ? Она его не завлекала, не гонялась за ним. Даже и сейчас, говоря с ним, прибегает все больше к таким словечкам, которыми так изобилует язык всех ребят из Седьмого района Будапешта. А однажды Элфи так напрямик и спросила Арпада:

— Скажи, и что ты во мне такого нашел?

Нет, такой вопрос трудно назвать нежным любовным щебетанием. Но зато разговор напрямоту. Элфи как бы говорила: «Нет во мне ничего примечательного, таких, как я, на дюжину двенадцать».

Арпад не удивился вопросу и понял его вполне правильно. Ни на миг не подумал, что Элфи ждет от него какого-нибудь комплимента. Как бы не так! Еще высмеяла бы она его, чего доброго!

— Во-первых, — заговорил он, взвешивая каждое слово, — ты не воображала, во-вторых, не любишь зря языком болтать, в-третьих, с тобой можно потолковать.

Был уже вечер: четверть десятого. Они возвращались из кино, с сеанса в семь сорок пять. Шли по Бульварному кольцу. Сентябрьский теплый, пыльный вечер. Гудят, гремят автобусы, трамваи. Народу тьма! У каждого свое, каждый спешит по своим делам. Но все ищут взаимопонимания. Как вот и Элфи с Арпадом.

И все же сегодня все как-то по-другому получилось, не как обычно. Наверное, потому, что Элфи задала Арпаду этот самый вопрос насчет «что ты во мне нашел», и теперь они впервые заговорили о себе: что они думают, чего хотят друг от друга, иными словами — чем они, Элфи Варга и Арпад Кёрменди, отличаются от миллионов других девушек и юношей. Ведь о том, в чем они похожи на прочих, и говорить-то не стоит.

— Понимаешь, я знаю, что мне еще лет маловато, — объяснял Арпад. — Вот почему и бабушка твоя взъелась на меня. Она, наверное, думает: «Кто знает, что-то будет через пять или шесть лет?» Верно ведь, большой срок. Три года назад я еще школьником был, а ты — даже всего только год назад. Потому я и не говорю тебе: жди меня. Наперед человек ничего не может знать. Через три-четыре года ты можешь и еще кого-нибудь встретить…

— Ты тоже! — отрезала Элфи, которой было чуточку обидно, что Арпад говорит с ней как-то свысока. Хотя это было совсем не так!

— Ну чего ты горячишься? — сказал юноша. — Или тебе больше по душе, если я скажу тебе «жди»? Кто же может заглянуть в будущее? Ну видишь! Я уже говорил с моим отцом. Возможно, я этой весной поеду за границу и вернусь только к призыву в армию. Это значит, что через четыре года я — самостоятельный человек.

Элфи, ничего не отвечая, смотрела прямо перед собой и плелась рядом. Давно остался позади переулок, в который им нужно было бы свернуть, чтобы попасть к дому Элфи. Уже и проспект Ракоци пересекли они. Здесь, на проспекте Йожефа, движение заметно меньше. Конечно, давно бы пора и домой возвращаться, и так Элфи будет нагоняй, ну, да теперь уж все равно. То, о чем они сейчас говорят, важнее любого нагоняя.

— Я написал своим родственникам за границу, — продолжал Арпад, — но ответа еще не получил. Старик мой тоже не очень-то в восторге, что я хочу ехать именно сейчас. Говорит, что сначала мне следовало бы встать на ноги. Ведь я только сейчас начал немного зарабатывать. Говорит, что мне и паспорт заграничный могут не дать. Хотя теперь куда легче получить паспорт, если, конечно, похлопотать. Но я знаю, все это отговорки. Мать тоже охает: не езди, еще успеешь, что это тебе так приспичило?