Иштван Фекете - История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей

Одной только Аги удается иногда подлизаться и вымолить у отца кое-что. Например, разрешение ходить в балетную школу, денег на книгу или на подарок своей учительнице.

В этом, может быть, нет ничего дурного. Ведь бабушка тоже бережет каждый филлер. Она даже считает кружки колбасы, когда кладет их в картофельный суп. Но здесь еще можно понять, ибо старики бедны, живут на скудную пенсию да на ту малость, которую выручают от продажи фруктов из своего садика. Бабушка знает: каковы доходы, таковы должны быть и расходы. Но у дяди Шандора иной взгляд на деньги по сравнению с бабушкой. Ему всегда мерещится, будто расход превышает его доход. Он готов взбеситься за каждый, по его мнению, зря истраченный форинт, но еще больше его бесит то, что он мало зарабатывает. Он постоянно находится в состоянии внутренней борьбы. С одной стороны, его обворовывает семья, «выуживая у него из кармана» деньги, с другой стороны, его связывает по рукам и ногам государство, существующий строй. Шутка ли сказать, даже за одного работника и то приходится платить непомерно огромные налоги. Он с пеной у рта доказывает совету, что если бы ему пришлось взять еще одного или двух человек, то он бы совершенно обанкротился, что частников-де чересчур прижимают.

По вечерам он слушал передачу «Свободной Европы». Вертел ручки радиоприемника, прижимал к нему ухо и уродливо кривил лицо, потому что передачу забивал резавший ухо оглушительный треск. Мама не раз говорила ему: «Да перестань ты, у меня голова разламывается на части!» Мама терпеть не может подобного рода шумы. Но дядя Шандор не переставал. Его старший сын Шани умел настраивать лучше, чем он. Иногда отец поднимал сына даже с постели, чтобы тот настроил приемник на нужную волну. Шани почти всегда удавалось это. И, как только раздавалось: «Говорит радиостанция „Свободная Европа“, слушайте голос свободной Венгрии…», Шани корчил гримасу. Кому адресовалась эта гримаса? Кто его знает? «Свободной Европе» или отцу? Шани девять лет, и его не интересуют подобные вещи. Для него все это пустая болтовня. Если уж папе так интересно, пожалуйста, он настроит приемник, какое ему дело. Но ему совершенно непонятна та жадность, с которой отец ловит каждое слово подобных передач. Разве это может что-нибудь значить? Для Шани представляет интерес только то, что имеет колеса и мотор, способно двигаться и может быть разобрано и вновь смонтировано. Видел ли кто-нибудь такое слово, у которого были бы колеса и мотор?

В один из октябрьских вечеров ждали гостей: тетю Гизи, сестру дяди Шандора, и ее мужа. Мама послала Элфи за белым хлебом. Разрезали его на кухне, приготовили сандвичи. Еще утром испекли пирог. Дядя Шандор очень любит свою сестру и уважает шурина, поэтому их приход всегда сопровождается большими хлопотами. Мама сильно волновалась из-за вина. После обеда она послала Шани с демижоном куда-то в Восьмой район, где иногда можно купить хорошее вино по шестнадцати форинтов за литр. Но он не достал, поэтому пришлось купить в первой попавшейся лавке, но только дешевое, по одиннадцати форинтов. Что скажет глава семьи? Мама, недолго раздумывая, всыпала в вино немного сахара, может быть, так не заметят, что вино плохое.

Бедная мама! Она уже несколько дней молчит и выглядит болезненнее обычного. Может быть, ее уже пробовали на радио? Элфи не решалась спросить.

Поужинали поджаренным на растительном масле хлебом, и после мама как следует проветрила кухню и прихожую, чтобы гости не заметили запаха масла. Для дяди Шандора есть на ужин немного жареного мяса. Но дядя Шандор даже в восемь часов не вернулся домой. Где он может быть? В половине девятого, того и гляди, нагрянут гости. Элфи сидела на стульчике, зажав коленками кофейную мельницу, а Дунди вертела ручку. Когда она уставала, Элфи заменяла ее. Аги хныкала, упрашивая, чтобы ей позволили лечь спать позже мальчиков и дождаться тетю Гизи.

Мама дала каждому ребенку по кусочку пирога, приготовленного для гостей, но, разумеется, по маленькому, чтобы было не особенно заметно на тарелке. Не беда, все, что останется, она утром разделит между ними.

Часовая стрелка приближалась к девяти, а дядя Шандор все не возвращался. Девять часов: ни главы семьи, ни гостей. Элфи уложила Дунди, заставила лечь в постель и мальчиков. Аги все еще слонялась по комнате, на нее не обращали внимания. Мама уже всыпала в кофейник кофе. Элфи внесла в комнату тарелки с бутербродами и пирогом, все расставила на небольшом столике. Но, видимо, напрасны все приготовления: ни гостей, ни хозяина дома все нет и нет! Он даже не позвонил. Элфи пошла в детскую и принялась рассказывать Дунди сказку. Нет, на этот раз не о малютке фее. Они сами придумали другую сказку, герои которой жили в кухне, их можно было взять в руки, играть с ними. Это были мамины коробки с пряностями — перцем и тмином, с мукой, сахаром. Это целая семья коробок: с мукой и сахаром — мама и папа, с перцем и тмином — дети. Есть даже младенец — небольшая стеклянная солонка с красной крышечкой, а бабушка — синий бидон с маслом.

В этой коробочной семье происходят всевозможные интересные события, точно так же, как и в настоящих семьях. Дети — коробки с перцем и тмином — шалят, забираются на самую высокую полку, становятся друг другу на голову. Сколько мама — коробка с сахаром — ни просит их вести себя хорошо, все ее усилия напрасны. Хлоп — и ни с того ни с сего падает коробка с перцем, открывается крышка, перец высыпался на пол. Приходит мама с поварешкой. Неужто она накажет сейчас непослушных шалунов? Нет, все обошлось благополучно: она собирает перец, чтобы не плакал ребенок-коробка.

Когда у Элфи выпадет свободная минута, они и в самом деле играют в кухне коробками. Она ставит их на доску для раскатывания теста, события развертываются, как в театре. Вечером в постели уже нельзя играть в театр, но Дунди и так слушает ее с раскрытым ртом. Ведь ей хорошо знакомы действующие лица, недаром так блестят ее глазенки. Они видят все, о чем рассказывает Элфи. А завтра она все покажет по-настоящему. Правда, Элфи?

Половина десятого, десять. Дунди заснула, мальчики тоже спят. Мама прилегла на тахте. Она перелистывала какой-то иллюстрированный журнал и незаметно для себя уснула. Только Элфи не спит и Аги бодрствует, надув губы. Как могли на столько задержаться гости? Элфи принесла из спальни одеяло и укрыла маму. Затем остановилась возле кафельной плиты. Что делать? Ей тоже хочется лечь в постель и уснуть. А мама? Как оставить ее одну?

Наконец Аги поднимается, идет в детскую, ложится, не раздеваясь, на постель и моментально засыпает. Квартира напоминает сейчас дворец Спящей Красавицы. Элфи примостилась у ног матери да так, полусидя, и уснула. А если она заснет, то разбудить ее не так-то просто. И снится ей, как вся квартира оглашается резким звонком. Громкий, грубый голос дяди Шандора гремит сначала в прихожей, затем в комнате. Она не может разобрать его слов. Мама успокаивает его, боится, что проснутся дети. Но голос дяди Шандора заглушает все: