Николай Стариков - Офицер особого назначения

«Радостную» весть о возведении Зверя в ранг резидента диверсионно-разведывательных организаций в тылу Юго-Западного фронта привезла Ирина. Она не стала сообщать об этом по радио и, не поставив в известность о своем приезде заранее, появилась в Белых Журавлях тайно и сразу же пошла в «келью».

Зверь занимался этим днем вопросами торговли. Трофейное и отечественное имущество из «ограбленного» склада пользовалось у населения большим спросом, раскупалось быстро. На повестку дня вновь встал вопрос о поставке товаров для «Гидры». По договоренности с Кавригиным предстоящей ночью на проселочной дороге в десятке километров от Белых Журавлей будет находиться крытый неисправный «студебекер», битком набитый трофейным имуществом. Его следовало забрать и под видом награбленного распродать из-под полы. Проблема заключалась в том, что директор местного МТС заупрямился выделять ЗИС-5.

— Слишком часто я выделяю вам автомашину. Уже начинаю думать, чья она на самом деле. Хорошо еще, шофер не ропщет, безотказный ночью и днем.

Ланцову пришлось пообещать оплату каждого рейса, а с Юрием рассчитываться отдельно. На том и порешили.

Сергей возвращался в «келью» уже в сумерках и чрезвычайно удивился, увидев свет в своем окне. Осторожно приблизился, чтобы посмотреть, кто там может быть. Но окно полностью оказалось зашторенным простыней. Он начал вспоминать свое холостяцкое хозяйство — простыни такой расцветки у него не было. Хозяйка его не баловала разнообразием белья, заранее предупреждала, когда будет смена. И тут его осенило: Ирина!

Способен ли мужчина побороть возникшие интимные желания? Каждый согласится, все зависит от конкретных обстоятельств. Если нет препятствий, он не может сдержать себя.

Когда условия неблагоприятные, ему остается лишь любоваться женскими чарами. Но чаще внешнее любование быстро рассеивает возникшие чувства. Они как бы сверкнули и пропали. То же случайные контакты с женщиной. Были — и нет их. Другое дело, неоднократные встречи с понравившимся человеком. Близость, радость общения создают особую ауру в отношениях между мужчиной и женщиной, в которой третий всегда лишний.

Сергей не был склонным к опрометчивым решениям. Продуманность отличала его поступки, безрассудная прихоть не будоражила сознание. В условиях войны, нелегального положения он не искал в Ирине духовного родства, понимал, долго такие отношения просуществовать не могут. Но физическая близость не была ему в тягость, уводила в мир иллюзий, райского блаженства. Ирина отвечала ему тем же. Однако чувства женщины были глубже, искреннее. Сергей не мог не видеть этого и даже жалел ее. Но что поделаешь? Да и никому не хотелось что-либо менять, кривить душой, давать неисполнимые обещания.

«Надо все оставить так, как есть», — вспомнились слова Иры. Ему часто хотелось, чтобы она вдруг приехала. Не один раз появлялось желание увидеть ее в «келье» по возвращении домой. Но когда обнаружил свет в своем окне, сердце забилось тревожно.

Ирина от радости по-детски запрыгала вокруг Сергея. Целовала его руки, губы, нос. Однако, обнимая женщину, он не забывал внимательно наблюдать за входной дверью, которую на радостях не закрыл. Опасность встречи с ревнивым Усатым после появления Ирины была реальной. Причем не сама встреча нос к носу, а внезапное нападение в закрытом пространстве «кельи».

Не давая парню времени прийти в себя от неожиданной встречи, она скороговоркой сообщила, что он, Сергей, теперь резидент, а Усатый отстранен и будет в его подчинении. По этому поводу Ирина прямо-таки ликовала. Радостная улыбка не сходила с ее лица, глаза искрились, руки вновь и вновь тянулись обнять парня.

— Постой, постой! Дай мне возможность сообразить, что к чему. Откуда у тебя такие сведения?

Она достала из сумочки небольшой листок бумаги голубоватого цвета, торжественно, как что-то особенно важное и бесконечно ценное, на двух руках преподнесла радиограмму Сергею. Ланцов медленно прочитал короткое сообщение с подписью «Центр».

— У меня совершенно нет желания радоваться этой нелепости. Возможно, вкралась ошибка, радисты могли что-либо перепутать. Содержание радиограммы не может иметь ко мне отношения. Тебе-то что за дело до всего этого?

— Твое назначение резидентом полностью освобождает меня от ненавистного Усатого.

— Не спеши восторгаться. Он ведь из СМЕРШ, там пока и находится. Радиостанция у тебя дома. Ее фиксированная волна настроена на связь с вражеской разведкой.

— Откуда тебе известно о радиостанции? — удивилась Ирина.

— Я об этом не говорила.

— Ты мне только что сообщила, будто я уже резидент. А ему должно быть известно, где у него находится пункт связи с разведцентром и своими подчиненными.

— Ты резидент с той минуты, когда я тебе об этом сообщила. Выходит, за мною велось наблюдение? Мы с тобою договаривались, чтобы слежка не велась. Ее могли обнаружить.

— Наблюдение велось профессионально, твоя жизнь не подвергалась опасности. Оно оказалось необходимым, чтобы снять с тебя обвинение в шпионаже. Представляешь ли ты себе, если бы в твоей квартире обнаружили шпионское оборудование и принадлежности? Так что освободили — тебя наблюдением от обвинения в преступном пособничестве врагу в качестве радистки.

— Но это же не мое, а его хозяйство! — воскликнула Ирина.

— Як нему отношения не имела. Он меня заставлял лишь передавать сигналы тебе, а что они означают, мне неизвестно.

— Чье «его»? Ты этого «его» знать не знаешь и не узнаешь, стоит ему освободиться от усов. Чтобы отыскать того, кого ты не знаешь, да еще доказать его вину, потребуется уйма времени, а тебя обвинить — пара пустяков, стоит войти во вторую комнату. Если бы удалось выйти на Усатого, он все свалил бы на тебя как человека, пытавшегося дискредитировать сотрудника СМЕРШ.

— Господи, господи! — взмолилась Ирина. — Что же теперь будет? Разве ничего не изменится? Я от тебя не уйду, Усатый меня сразу же отыщет, чтобы передать в СМЕРШ как разоблаченного им агента немецкой разведки.

— Успокойся! Нам с тобой предстоит сделать немало. И ты еще принесешь неоценимую пользу.

Как расстроившегося по пустяку ребенка, Сергей погладил Ирину по голове, поцеловал в дрожащие губы.

— Я совсем не поняла смысла сказанного. Разволновалась, в голове сумбур какой-то.

— Коли я резидент, радиостанция в твоем доме для связи с Белыми Журавлями и разведцентром теперь принадлежит мне. Ты назначаешься радисткой. Радиостанция будет перенесена сюда, в «келью», отсюда начнем налаживать с ним связь. Как видишь, это в корне меняет твое положение.

— А что я должна делать, если со мной пожелают говорить сотрудники СМЕРШ? Что я им скажу?