Николай Стариков - Офицер особого назначения

— Каковы же теперь мои обязанности? — спросила Мария.

— Прежде всего, следует найти логово Егора, вести за ним наблюдение. Посматривай за Лизкой, он обязательно появится возле ее прилавка. Но будь поосторожнее, Желтозубый один не бывает, рядом с ним всегда есть помощники.

Из доклада Вихрова выяснилось, что охрана Гали была организована. Девушка находилась на рынке, чего-то искала, приценивалась, примеряла. В это время к ней подошла Екатерина, видимо, что-то пообещала показать или продать. Вскоре они вместе заспешили к ее дому. Когда Катерина вышла одна, озираясь по сторонам, наблюдатель заспешил на рынок за подмогой. Но прибывшая к месту А.точения девушки группа поиска во главе с Вихровым обнаружила лишь перерезанную веревку на стуле и широко раскрытые двери в коридор и комнату. Галина оказалась дома. Куски порезанной веревки как вещественное доказательство освобождения пленницы с посторонней помощью были изъяты и упрятаны под прилавком Кирпича.

— За домом Гали установил наблюдение, — доложил Вихров.

— За прошедшее время никто из людей Желтозубо-го вблизи не появлялся. Девушка одна из дома не выходила.

— Сними. Не такой уж он профан, чтобы сунуться туда. Вряд ли поверит, будто Галя смогла сама себя освободить. А ведь обещал, идиот, все будет в порядке и на своих местах. Вот и верь ему. Теперь надеется, что я ему расскажу, как произошло освобождение девушки.

— «Друзья» все-таки, — пошутил Константин.

— Водой не разольешь. Обрезки веревок взяли — это хорошо, способ совершения побега станет надолго головной болью Егора. А как он узнал, что побег совершился? — спросил Ланцов.

— Не знаю. Было какое-то время после того, как я ушел из дома Екатерины и когда там вновь появилась Мария. Кто-то им воспользовался. Этот «кто-то» знал о похищении и забил тревогу, когда увидел, что в доме никого нет.

Повидался Сергей и с Галей. Они с матерью были на рынке. Прошло два дня, а девушка все еще не могла успокоиться. Прижалась лицом к плечу Сергея, расплакалась. На мокром месте оказались и глаза матери.

— Это моя мама, — представила Галя стоявшую рядом женщину, — Нина Дмитриевна. А это — Сережа, мой знакомый. Я тебе говорила о нем, — потупилась девушка.

Невысокая, довольно стройная, Нина Дмитриевна, с зачесанными назад темными без седины волосами, открывающими высокий лоб, без улыбки подала руку Сергею, внимательно посмотрела ему в глаза.

«О таких говорят, — подумалось парню, — в сорок пять — баба ягодка опять».

Неловко помолчали.

— Как ты оказалась в том доме? — спросил Сергей, поглаживая Галю по спине, не зная, как вести себя в присутствии матери.

— Скоро станет сухо, а мне нечего обуть. Хотелось найти недорогие туфли. Долго ходила по рынку, но ничего подходящего не попадалось. Ко мне подошла женщина, сказала, будто дома у нее есть то, что мне надо. Пришли. Приготовилась примерить, а она охватила меня веревкой сзади и прикрутила к спинке стула, прежде чем я успела что-то предпринять. Я просила освободить меня, но баба л ишь усмехнулась в ответ и быстро ушла.

— Кто тебя освободил?

— Не припомню, чтобы эту женщину я когда-нибудь видела. Она велела говорить, будто я сама себя освободила. Назвала меня дурой, если не понимаю того, что случилось.

— Так и я назвала Галину, — поддержала разговор мать.

— Кто бы тебя ни спросил о случившемся, отвечай одно и то же: освободилась сама. Веревки оказались затянутыми слабо. А лучше вообще не вспоминай и не говори об этом впредь никому.

— Почему, Сережа?

— Так надо. Стоит где-то сказать, что произошло с тобою, слух сразу распространится в округе. А похитители живы и здоровы, и что у них на уме — неизвестно.

— Прислушайся, что тебе говорят, — согласилась мать.

— Нина Дмитриевна! — обратился Сергей к женщине, — будет лучше, если я смогу пожить у вас какое-то время. Вам с Галей безопаснее и мне так нужно. Я вас не стесню, заплачу столько, сколько запросите, торговаться не стану. Работа у меня с раннего утра до позднего вечера. Если случится мне уехать на несколько дней, вас станут охранять. Так будет, пока обстановка разрядится вокруг Галины.

— Не пойму до сих пор, кому могла прийти мысль похитить дочку и зачем?

— Сейчас, Нина Дмитриевна, важно избавиться от грозящей дочери опасности, а позже все прояснится.

— Мама, соглашайся, — зарделась девушка. — Нам веселее, да и Сереже легче переждать время, пока освободятся от немцев его родные места.

— Хорошо. Поживите, коли дочка за вас ходатайствует, — улыбнулась Нина Дмитриевна. — Оно и впрямь втроем поспокойнее будет. Мы с Галей разместимся в первой комнате, вам отведем вторую.

Так неожиданно разрешился квартирный вопрос, к которому Сергей не знал, как подступиться.

Важная информация появилась у Романа. При очередном покуривании и лузгании семечек на стульчике у Тимофея тот рассказал, что все посты с женщинами-попрошайками, которые выставлялись до того, как вместе с торговцами они оказались задержанными военными патрулями, теперь вновь функционируют вокруг рынка. Торгуют другие люди, но теми же ворованными армейскими сапогами, обмундированием. Разница в том, что покупателю показывается лишь один экземпляр из-под полы, остальные вещи припрятаны невдалеке.

— Гидра какая-то, — сказал инвалид. — Пока до головы не доберетесь, она, скотина, так и будет возрождаться.

— Голов-то у гидры, как известно, много и все недобрые.

— Это верно, но должна существовать и главная. Ее надо найти в первую очередь и оторвать, иначе гад будет жить вечно.

— Вы-то главную случаем не обнаружили? — поинтересовался Роман.

— Голова думающая. Чтобы ее обнаружить, надо хорошенько понаблюдать. Свирепым того человека зовут.

— Интересно было бы на эту «думающую» посмотреть, какая она?

— Дело уже стоящее, если сначала можно увидеть лишь хвост нечистой, — отшутился Тимофей.

— Каким образом? — не удержался от вопроса Роман.

— Помоги ушлым ребятам поторговать, проворным бабенкам понаблюдать, смотришь, и повезет. С мужскими кадрами у них туговато, больше женщины в их команде орудуют. А как говорит наш вождь товарищ Сталин, кадры решают всё.

— Каким образом можно вклиниться в их стройные ряды? У вас есть рецепт на этот счет?

— Если начнешь ломиться в открытую дверь, могут понять неверно, послать куда подальше. Надо подобрать слова, чтобы сами пригласили да еще сказали: «Проходи, пожалуйста».

— Зря ты затеял разговор, ни к чему мне всё это, — с досадой отмахнулся Роман.

— Забавно было бы посмотреть, как будете торговать ворованным имуществом. Это не то, что со спокойной душой одеколоном по пузыречку, собирая жалкие гроши. Там постоянный страх, зато масштабы другие, деньги ворочаются лопатой. Житуха! — не обращая внимания на реакцию собеседника, продолжил разговор инвалид.