Сергей Скрипник - Смерть в рассрочку

Юмор дошел до всех, не окончательно потерявших соображение, поскольку исходил от самого начальника особого отдела.

— О меч аллаха, солнце справедливости, гроза злоумышленников! Не вели казнить! Вели слово молвить! — продолжал весело ерничать Марьясин, подходя к подполковнику с полным стаканом водки. — Выкушайте с нами, свет Семен Иванович! Чтобы на старости лет каждый из нас мог похваляться детям и как легенду рассказывать внукам, что пил с самим начальником особого отдела!

Подполковник с усмешкой посмотрел на него, взял стакан и под любопытными взглядами заметно притихших офицеров без передыху выпил.

— А особисты-то, оказывается, тоже не пальцем деланы! — крикнул кто-то из глубины комнаты.

— Теперь — анекдот, товарищ подполковник, — сказал Михаил. — Чтобы по полной программе.

— Ладно, — ответил Жилин, беря со стола ломтик сала. — Во-первых: говорят, сало есть — ума не надо. Во-вторых, — под веселый гул застолья продолжал он, — имеющий глаза да увидит, имеющий уши да развесит. В-третьих, кто ответит, что лучше: склероз или маразм?.. Не знаете? Так я вам скажу: лучше склероз. Потому что забываешь, что у тебя еще и маразм… И, в-четвертых, — переждав смех, закончил он, — не пора ли кончать ваш шабаш, товарищи офицеры?

— Что вы, Семен Иванович, — просительно произнес Михаил, — еще не вечер.

— В том-то и дело, что у вас тут уже вечер. Анекдоты — бог с ними. А до анекдотов сколько всякой хреновины успели наболтать…

— Как вы узнали? — тараща пьяные глаза, заинтересовался лейтенант-десантник.

— Окно открыто, — сказал подполковник.

Грохнул смех. Жилин нашел взглядом Кондратюка, кивнул в сторону двери:

— Ты мне нужен, капитан.

— Вот так вырывают из наших рядов лучшие кадры, — заявил лейтенант, бывший капитаном. — Как говорится, возлюби ближнего своего, но порох держи сухим.

— Правильно, — прищурившись, ответил Жилин. — А лично тебе я посоветую еще и другое: бойся данайцев, приносящих яйцев.

На улице подполковник подождал Кондратюка. Тот вышел, несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух и направился к Жилину, не шатаясь, но шире обычного расставляя ноги.

— Пить умеешь, — одобрительно кивнул Жилин. — Но все равно приказываю протрезветь. Рано утром полетишь в Кабул. Вызывают в разведотдел армии. Теперь вот что. Это вы караван уничтожили?

— Мы. Уже кто-то доложил? — удивился Кондратюк. — Быстро.

— Не так уж и быстро, да и то случайно обнаружили. Численность людей и животных в караване?

— Животных — пятьдесят три, людей — сто десять: семьдесят погонщиков, сорок человек охраны, по нашим выводам — солдаты пакистанской армии.

— Так и есть, — сказал Жилин. — Против этого каравана готовилась серьезная войсковая операция. Теперь надо по быстрому все проверить и отменить операцию.

— Проверяйте, — пожал плечами капитан. — Теперь там безопасно. Тропы больше не существует и духам в том месте делать нечего.

— Безопасно, — передразнил подполковник. — Расхвастался.

— Так я ведь только перед вами, — улыбнулся Игорь.

— Ладно. Передо мной можно. А вообще молодцы. Лихо сработали. И никаких потерь. Ни одного раненого. Лихо воюете, — повторил Жилин.

6-

В Кабуле вертолет, на котором Жилин отправил Кондратюка, встретил сам полковник Клементьев.

— Обойдемся без рапортов, — отмахнулся он, когда капитан попытался доложить о прибытии. — Что прибыл, вижу. Этого пока достаточно. Быстро в машину!

Полковник посадил его на заднее сидение, сам устроился рядом. Когда машина тронулась, взял с переднего сидения большой кожаный саквояж, достал из него не новые, но отличной работы джинсы, слегка помятую модную рубашку, изящные туфли.

— Переодевайся, — приказал он.

Не задавая вопросов, Игорь стянул с себя форму капитана ВДВ и переоделся в гражданское. Клементьев приладил ему на голову светло-русый парик, критически осмотрел преображенного Кондратюка и удовлетворительно кивнул. Потом сложил в саквояж капитанскую форму, десантные ботинки, бросил его на переднее сидение и поинтересовался:

— Почему ни о чем не спрашиваешь?

— Раз вы ничего не объясняете, значит спрашивать не положено, — с улыбкой ответил Игорь.

— Правильно, — кивнул Клементьев и обратился к водителю. — Шорников, цепляй внутреннее зеркало заднего обзора.

Шофер прикрепил на свое место зеркало. И только теперь Кондратюк подумал, что полковник сумел провести его к машине и посадить так, что водитель не мог видеть его в капитанской форме. Но строить догадки не стал — стало быть, полковнику для чего-то нужна такая подстраховка.

Машина миновала штаб армии, где располагался разведотдел, к которому, как было известно Кондратюку, на время пребывания в Афганистане причислялся Клементьев, и остановилась у ворот посольства. Видимо, охрана хорошо знала полковника — машину пропустили беспрепятственно.

Миновав парадный вход, они обогнули здание и остановились у незаметной обшарпанной двери. Здесь охрана приветствовала полковника как знакомого, но и после того, как тот предъявил два пропуска, на себя и Игоря, их не сразу пропустили внутрь. Клементьев сказал несколько слов в переговорное устройство. Оттуда прозвучала короткая команда. Лишь тогда офицер охраны открыл перед ними отделанную под дерево тяжелую металлическую дверь.

Они прошли коротким коридором, спустились по лестнице в подземный этаж, миновали еще два коридора и три поста охраны, которая придирчиво знакомилась с их пропусками, и остановились возле незаметной, почти — сливавшейся со стеной двери. Здесь тоже было переговорное устройство. Полковник коротко доложил о себе, и дверь тут же открылась. За ней была большая ярко освещенная комната, оказавшаяся приемной. Молодой парень в штатском костюме по-военному вытянулся, но как-то по-свойски сказал:

— Вас ждут, Леонид Игнатьевич.

Клементьев кивнул Кондратюку и толкнул боковую дверь. Эта комната скорее напоминала средней руки зал заседаний, чем кабинет. Стены были забраны яркими раздвигающимися драпировками. На сверкающей поверхности необычно широкого стола аккуратными стопками лежали папки, стояли письменные принадлежности, мерцала панель телефонной связи. От стола к двери шел невысокий стройный мужчина с моложавым лицом в прекрасно сшитом сером костюме. По тому, как расправил плечи и подтянулся полковник, Игорь понял, что перед ними — начальник высокого ранга, и тоже невольно подтянулся. Мужчина пожал им руки и, словно напоминая о чем-то, взглянул на Клементьева.

— Капитан, — обратился к Кондратюку полковник, — все, что прикажет вам Виктор Николаевич, — он с явным почтением кивнул в сторону стоявшего напротив хозяина кабинета, — выполнять неукоснительно.