Василь Быков - Желтый песочек

В машине остались последние - Шостак и Сурвило. Костиков крикнул:

- Предатель, выходи!

В дверях показался Шостак с белым, как мел, лицом.

- Я, что ли?

- Ты, ты! Выходи!

- Я не предатель. Я уже объяснял. Это ошибка :

- Какая тебе ошибка! - вызверился Костиков. - Все написано и подписано. Шагом марш!

Весь бледный и растерянный, Шостак соскочил с машины и начал поспешно и судорожно зевать, оголяя гнилые, обломанные зубы.

- Но ведь : Меня нельзя стрелять : Я ведь член партии!

Такие слова у ямы помкоменданту Костикову приходилось слышать нередко, особенно когда приводили группу партийцев. И у него уже был подготовлен в ответ испытанный аргумент, который всегда действовал безотказно.

- Если ты член партии, - закричал Костиков, - то какого хрена ты оказываешь сопротивление органам?

- Я, я не оказываю :

- Тогда марш! Марш к яме! Или помочь?

Шатаясь, будто пьяный, Шостак побрел к яме. Но на раскопанном пригорке снова остановился.

- Неправильно вы :

- Все правильно! - сказал помкоменданта и выстрелил ему в затылок.

Костлявое тело Шостака медленно свалилось в яму - к тем, кто уже был там.

Когда Костиков вернулся к машине, там уже стоял вылезший из нее Сурвило. Его угрюмое лицо стало совсем свекольного цвета - от усталости или душевных терзаний.

- Что, и меня туда? - спросил он, неподвижным взглядом уставясь в песчаный пригорок.

- А куда же? Отдельной ямы у меня нет.

- Выкопай.

- Еще чего не хватало!

- Давай, я сам.

- Копай! - подумав, согласился Костиков. - Все равно опоздали. Шофер, неси лопату!

Молодой шофер из передней машины принес лопату. Сурвило двумя руками потрогал палку, осмотрелся вокруг.

- Где? Здесь?

- Хоть бы и здесь. Давай! Только живо! - сказал Костиков, не пряча, однако, пистолет.

Сурвило начал копать - темпераментно, нервно, бросая в стороны полные лопаты земли. Наверно, все же волнуясь, он не очень думал об аккуратности и вместо прямоугольника могилы копал почти что круглую яму. В сосняке было нехолодно, светало. Сурвило быстро нагрелся, лицо его вспотело и стало еще более красным. На минуту остановившись, он стянул с плеч рыжую кожанку, бросил ее под ноги Костикову.

- На, возьми. Зачем пропадать :

Замазанным в грязи хромовым сапогом Костиков презрительно отбросил кожанку из-под ног. Сурвило не стал упрашивать - не хочет, не надо. Ему уже ничего не было надо. Кроме вот этой отдельной могилы. Тут ему будет спокойнее, чем в общей, рядом с врагами народа. И все же его распирала обида, умолчать о которой у него не было сил.

- За что? Честного работника органов! Что я нарушил? Безвинного врага убил? Да их тысячами убивать надо! Я старался! Четыре года премировали. За ударную работу, к годовщине Октября. И все напрасно. Пожалели врагов, шпионов, нацдемов! И это правильно? Нет! В органы пробрались враги, вот оно что! Они среди нас!

- Хватит! - с надрывом приказал Костиков. - Лучше помолчи!

- Я молчал! Все лето молчал. Как и ты! Как и сотни чекистов. И вот меня за это :

- Молчи и копай! - все больше злясь, крикнул Костиков.

- Нет, уже скажу. Вот и ты : Думаешь, уцелеешь? Службой откупишься? Нет! Придет и твоя очередь :

- Молчать!

- Нет, уже скажу! Мы пауки в банке! Узнает Сталин :

Видимо, это было уже слишком. Невдалеке с винтовками наготове стояли бойцы охраны, полный тревожного внимания ждал у машины молчаливый шофер. Все с удивлением уставились в знакомого чекиста, копавшего себе могилу и говорившего что-то странное. Наконец Костиков приподнял пистолет, не прицеливаясь выстрелил два раза. Выпустив лопату, Сурвило будто сломался в коленях и боком осел на раскопанный песок.

- Добей же : - он выжал из себя чуть слышно.

Костиков сделал шаг вперед и выстрелил ему в голову. На траву и песок брызнуло серыми шариками мозгов.

- Возьмите туда, к остальным, - приказал он бойцам.

Закинув за спины длинные винтовки, бойцы взяли бывшего чекиста за руки, потянули к яме. Костиков пошел к машине.

Эта проклятая ночь совсем вымотала его силы. Заметно начала изменять выдержка, как ни старался он вести себя сдержанно. Казалось бы, несложная работа, но каждый день одно и то же. Везут и везут, будто баранов, когда уже будет этому конец? Вон сколько накопали ям за весну и лето. И сколько еще будет накопано новых :

Костиков окинул взглядом прогалину между сосенок на склоне - наверно, за осень заселят и ее. И просто где-нибудь здесь окажется и его яма :

В этой жизни все очень просто.