Александр Гаррос - Фактор фуры

Ночь. Безлюдный закуток меж тесно составленных домов, в которых не горит почти ни одно окно, поворот узкого канала. Из-за среза стены бесшумно появляется гнутый нос гондолы, потом - одинокий огонек (его держит тонкая фигурка из тех, что стоят на их лаковых крышках, - которой сейчас не видно). Черная лодка вытягивается целиком - с несколькими абсолютно неподвижными, какими не бывают «пингвины», пассажирами и застывшим бессловесным гондольером. Поворачивает на девяносто градусов, уходит в кромешную темень под мост, исчезает. От нее остается только этот огонек, постепенно удаляющийся.

Ни звука так и не раздалось.

Утром, прежде чем открыть глаза, я долго пытался понять: сплю я или уже нет. Где-то совсем рядом (на спинке кровати?) хлопали крыльями и бормотали голуби, из противоположных углов комнаты зычно перекликались по-своему итальянцы - итальянки главным образом, под ухом звенели на разные лады мобильные телефоны, стучали двери, гремели какие-то тележки, ухали какие-то ящики, пищали фальшиво-детскими голосами мультяшные персонажи и гулко били церковные колокола. На самом деле это, конечно же, творилось снаружи и по соседству - но акустика в узких каменных кишках за открытыми окнами была такая, что все казалось происходящим тут же, в метре от меня - а значит, во сне… Но что стук в дверь номера я слышу наяву, я догадался - и догадался: что-то стряслось.

Серега вломился вполне бесцеремонно, озабоченно оглядел номер:

- Телика нету? У меня вот тоже нету… Жалко, в новостях могло быть. Где твои прибамбасы - давай в Сеть залезем…

- Кто умер? - Я отвинтил крышку минералки. Рыжий посмотрел на меня, закусив губу:

- Умер?.. Дэвид Страно умер.

- То есть? - Я не донес горлышко до рта.

- Энрико звонит. Только что. Десять минут назад. Слышал? - спрашивает. Про Страно своего? Нет. А я, говорит, только что в сетевых агентствах нашел. - Мирский сделал паузу. - Грохнули его. Сегодня ночью. В Милане. У подъезда собственного дома. В смысле - дома, в котором у него квартира была. Расстреляли из автомата. В сито. Его и телохранителя.

- Так. - Я сел на кровать.

- Только не говори, что это совпадение. - Он набычился, словно ожидая от меня неизбежных и заведомо бессмысленных возражений.

- Даже если и не совпадение…

Я наблюдал, как рыжий, пялясь сквозь меня, шевелит нижней половиной морды.

- А в Милане у тебя кто? - спрашиваю подозрительно.

- Журналистка знакомая. Не криминальный репортер, но у нее приятели-коллеги в криминальном отделе…

Уже недалеко от вокзала я увидел парочку из числа тех, что стоят по всему городу в карнавальных масках и плащах: эдакие загадочные и импозантные. Эти двое были еще без масок и головных уборов и стояли просто на земле, а не на подставке… Оба - низенькие, старые и некрасивые.

Я посмотрел адрес: набор букв точка de. Немецкий. Что за чушь? Потом я вдруг вспомнил - погонял курсор и таки нашел: одно из нечитаемых писем, что пару раз приходили на мой e-мейл за время вояжа. Нет, там был - точка com…

- Посмотри, Серега, - я развернул к нему на столике лаптоп, - может, ты как компьютерный человек скажешь: это никак нельзя отформатировать?

Рыжий, хмурясь, постучал по клавишам:

- По крайней мере, не с твоим софтом… И вообще, что-то… непонятное…

- Приходят, - говорю, - письма в каких-то лажовых кодировках с неизвестных адресов… Дэ-е - это же Германия?

- Юстас - Алексу… - Он зевнул по-бегемотьи. - Забыл, Штирлиц, ключ к шифру?

- Чего там - подъезжаем? - Я посмотрел в окно. Серега покосился на часы:

- Минут пятнадцать еще по расписанию.

На соседних путях тянулись платформы, груженные одинаковыми «фиатами». Над стандартным железнодорожным пейзажем стояло разноцветное колесо обозрения - что предлагается обозревать, интересно? Ветки-стрелки-козловые краны?..

Три часа мы ехали из Венеции - через Падую, Виченцу, Верону. Кукурузные поля по сторонам - как в Небраске… Я чувствовал, что темп перемещений для меня, новичка, явно крутоват - окружающее уже едва воспринималось. Перекорм впечатлениями. И ощущениями… мать их…

- А ты чего так свободно катаешься? - поинтересовался я у Сергея. - У тебя, что ли, работы нет?

- Я договорился… Отпросился на пару дней… Тебе-то это на хрена надо? - хотел сказать я, но не сказал. Сидел бы не рыпался - если из автоматического оружия вон уже крошат… Да я сам бы плюнул на все тут, ломанулся бы куда-нибудь в Норвегию, не знаю, в Исландию - и продолжил творческий отпуск с таким видом, будто ничего меня не касается.

Не касается…

«… Слышь, Юрген, мой тебе совет - не возвращайся в город. А лучше вообще в Россию. По крайней мере, пока. А получится - никогда…»

Что, черт, у них там творится?.. А тут - что творится? И не отвязаться от мысли, что одно как-то связано со вторым… Как? Какая, к черту, связь - кроме меня самого? Вот именно…

Теперь я уже и Виктору не мог дозвониться. Латышева, думаю, набрать? (Он оставлял на всякий случай номер.) И что я у него спрошу? «А правда, что весь ваш эксперимент - сплошная липа?.. А дядь Витю тоже вы убрали - как опасного свидетеля?..»

Все это были, конечно, даже не размышления - так, нервная суета мысли.

- «Дуэ Гиардини», - прочитал я визитку нашей гостиницы. - Гиардини… Это сад, что ли?

- Джиардини. Два сада.

Сад имелся у нас под окном и, кажется, принадлежал отелю - симпатичный, с пальмами. Возможно, он включал в себя целых два…

Пока мы приехали в Милан, пока вписались - уже почти наступил вечер. Что, впрочем, Клаудию («Клаву»), Сергееву знакомую, не смутило - мы «забились» на десять в районе Порта Тичинезе: средоточии, по словам рыжего, здешней ночной жизни.

По пути туда со своей Via Benedetto Marcello (Corso Venezia - Corso Vittorio Emmanuele II-Via Torino - Corso di Porta Ticinese) мы с Серегой миновали как раз весь центр. Ла Скала оказалась маленькой и довольно занюханной на вид. На Домской площади, пока я пялился на знаменитый фасад, очередное «лицо азиатской национальности» без спроса и предупреждения сунуло мне что-то в ладонь - горсть кукурузных зерен, - вытянув в сторону мою руку, на которую немедля вознамерилось сесть с полдюжины грязных голубей. «Камера, камера! - орало лицо: фотографируйся, мол, с пернатыми, турист. - Вер а ю фром?» - «Сколько?» - тут же спросил ухмыляющийся Серега. «Три евро!» За горсть кукурузы. Вспомнив стамбульского чистильщика обуви (вер а ю фром…), я с мстительным неполиткорректным удовольствием сунул наглому хачу средний палец под смуглый шнобель.

На Viale Gabriele D’Annunzio я оглянулся на витрину: за стеклом стояли три «лотуса» разных цветов, джип «порше», джип БМВ и «мерс»-купе. По этому поводу я вспомнил и рассказал Сереге поучительную историю из тех времен, когда мы ремонтировали и реставрировали тачки: Валерка (по-моему) ездил за запчастями в Германию и в поисках их прочесывал среди прочего тамошнюю автосвалку. Нашел разбитую «феррари». Надеялся хоть что-то с нее снять - куда там: ни одной целой детали, в хлам, вдребезги. Потом на остатках приборной доски разглядел пробег: 80 км. Красиво жить - запретишь.