Леонид Бородин - Без выбора

Противоестественность осуществляемой социальной модели, вынужденно ориентированной на экономическую самодостаточность, напоминала опыт того самого доброго дяденьки - Роберта Оуэна, которому на первых порах удалось достичь поразительных результатов как в производительности труда, так и в сфере человеческого фактора - как в цирк приходили подивиться и "буржуи", и монархи на чудачества идеалиста-энтузиаста. Но кончился буржуйский капитал и лопнул социалистический эксперимент. Вчерашние "добрые коммунары" словно маски скинули, возвращаясь в облики, каковыми были наделены наследственностью и эпохой.

У российского социализма тоже был капитал, стимулирующий идейный пафос строителей коммунизма. Если Роберт Оуэн на каждую копейку роста производительности "незаметно" подкидывал в дело копейку из своего капитала, то "подкидная копейка" социализма российского конспирировалась куда тщательнее, ибо копейку эту вырабатывали рабы. Когда-нибудь будет просчитана роль рабского труда в строительстве социализма, но и без подсчета она очевидна: база так называемой оборонки, столь обожаемой нынешними необольшевиками, создавалась ведомством ГУЛАГа... Драгметаллы, а затем и ядерное сырье, "великие стройки коммунизма" от Волго-Дона до Куйбышевской ГЭС... И наконец, великий лесоповал...

На каждой странице сочинений сталинских соколов литературы отпечаток пальца зэка...

Преступлением против социализма Никиты Хрущева было не столько "развенчание Сталина", сколько экономически не просчитанный роспуск значительной, в сути, ударной части контингента ГУЛАГа. Именно с этого момента, когда отменена была "социалистическая халява", - с этого времени отмечаются первые тревожные судороги экономической системы социализма в целом. Миллионные трудармии, предусмотренные на заре соцстроительства подлинным большевиком Троцким и воплощенные в реальность другим подлинным большевиком - Сталиным - в течение тридцати лет безотказно обеспечивали тылы социалистической экономике. Хрущев и Ельцин - вот знаковые фигуры загнивания и распада государства, сотворенного поперек человеческой природы.

На первом, пафосном этапе революции ее вожди мечтали об обществе интернационалистов, обществе Иванов, не помнящих родства, но в итоге трансформации революционных идей получили общество Иванов, молчащих о родстве. Сколько из нынешних "большевиков" хвастались мне (именно так!), что у них вся родова выбита, и это хвастовство надо было понимать как некую супермудрость - дескать, что поделаешь, иначе бы не выстоять Великому государству... Подлинная социалистическая гражданственность - в том и суть, чтобы уметь обеими ногами стоять "на горле" собственных родственных чувств, и не просто стоять, но слегка приплясывать... Иначе бы не выстоять!

Так ведь не выстояло же! Но нет, последнее не в счет, потому что план Даллеса, ЦРУ, агенты влияния и вообще холодная война, которую проиграли. Партийная верхушка загнила к тому же...

Но когда остатки этой самой "верхушки" попытались тормознуть процесс, "который пошел"...

Вот Станислав Юрьевич Куняев запомнил трясущиеся руки Янаева... Да еще бы им не трястись! Ведь не против мирового империализма поднялись бедные "гэкачеписты"! Я слушал радио. Еще несколько дней продержась, получили бы "янаевцы" мировое признание - в этом никто не сомневается. Западный мир со всеми его даллесами и бжезинскими в тот момент еще не понимал, куда катится красное социалистическое колесо. Только все куда как хуже - восстали они ("гэкачеписты") против всего вчерашнего советского народа, каковой, как и "Большой Совет" Союза писателей вместе со Станиславом Юрьевичем Куняевым, отчего-то вдруг "помудрел" настолько, что решил "не поддаваться на провокацию".

Между прочим, этот раздел книги в оглавлении подан так: "Мое сопротивление "перестройке"".

"Настала очередь моя!" - писал В.Солоухин, имея в виду, разумеется, не только самого себя... Увы! Так и не настала. Отсиделись. И лишь потом, когда "перестройка" победила настолько, что ей уже никто не был страшен, началось энергичное махание кулаками, каковое продолжается и ныне и именуется борьбой.

Именуется, однако же, не совсем без оснований. Как бы там ни было, КПРФ при поддержке нынешних на всякий случай беспартийных "необольшевиков" так или иначе, но все же придерживает за штаны рвущихся в объятия общественного прогресса отечественных, заезжих и гастролирующих либералов, зачарованных западным благоденствием. Этот дивный соцконсерватизм - прямое порождение духовной смуты - реальный факт политической жизни страны. Он не конструктивен, потому что не имеет позитивной программы, если не принимать во внимание программу собственно КПРФ, от каковой "необольшевики" застенчиво дистанцируются. Он, соцконсерватизм, базируется в основном на литературно-философских эмоциях: общинность и коллективизм, издревле присущие русскому народу (не путать с соборностью - в общем-то и не путают, в соборности разочаровавшись, поскольку последняя не дает социального эффекта); антибуржуазность русского народа - опять же исключительно в социальном ее проявлении - нестяжательстве как идее, но отнюдь не практики; инстинктивное отрицание западных ценностей...

Загляните, однако ж, в квартиру современного популярного московского почвенника - она от пола до потолка забита этими самыми ценностями, евроремонтом окаймленными и спецдверями охраняемыми. Или попробуйте на какой-нибудь общественно известной активной патриотке обнаружить хотя бы лоскут отечественного производства.

Станислав Куняев подробно описывает писательскую поездку в Америку, но ни слова о том ажиотаже "шопинга", в каковой окунулись все мы, патриоты, за исключением разве Лихоносова (помню, он был перегружен книгами) видеокамеры, телевизоры, шубы для жен, причем исключительно на щедрые американские командировочные - ну, не производило наше Великое государство интересных вещей для своих граждан, разве в том их вина?..

Не случайно ехидная "комсомольская бригада", что назвалась программой "Взгляд" (это по И.Талькову), подлавливала нас в аэропорту, чтоб заснять по рост загруженные "западными ценностями" наши тележки для ручной клади.

Передергиваю? Ну конечно же. "Не хлебом единым жив человек, ежели он настоящий". В данном случае не Евангелие цитирую, а Дудинцева, с каковым С.Куняев, по-моему, несправедливо, как-то уж слишком "ревностно" обошелся в своих воспоминаниях.

"Только через труп бюрократизма мы сможем увидеть огни коммунизма".

Это строка одного в те же времена начинающего поэта. И знаменито-скандальный роман Дудинцева тоже - на большее и не претендовал, и потому едва ли заслуживает столь сурового разноса. Скорее всего, в те годы Станислав Юрьевич дышал со своей партией слишком в унисон, ведь не одни "кэгебисты" верили, что Никита Хрущев - первый настоящий русский мужик у власти. К тому же всяких там абстракционистов не жаловал- значит, традиционалистов, напротив, жаловал. Ну, а что церкви рушил, так разрушенный храм Станиславу Юрьевичу чем-то даже мил в отличие от всяких восстановленных, где сомнительная публика со свечками в руках... Одно из самых спорных мест в мемуарах...