Николай Гоголь - Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии

⠀⠀ ⠀⠀

Анна Андреевна и Марья Антоновна.

⠀⠀ ⠀⠀

Марья Антоновна.Но я не знаю, маменька, отчего вам кажется, что у вас лучше всего глаза…

Анна Андреевна.Вздор тебе кажется. Ты глупости, сударыня, толкуешь. Когда жила у нас полковница, которая уж такая была модница, какой я именно не знаю, выписывала все платье из Москвы, — бывало, мне несколько раз повторяет: «Сделайте милость, Анна Андреевна, откройте мне эту тайну, отчего ваши глаза просто говорят…» И все, бывало, в один голос: «С вами, Анна Андреевна, довольно побыть минуту, чтобы от вашей любезности позабыть все обстоятельства». А стоявший в это время штаб-ротмистр Ставрокопытов? Он, не помню, проживал за ремонтом [407] , что ли? Красавец! Лицо свежее, румянец, как я не знаю что; глаза черные-черные, а воротнички рубашки его — это батист такой, какого никогда еще купцы наши не подносили нам. Он мне несколько раз говорил: «Клянусь вам, Анна Андреевна, что не только не видал, не начитывал даже таких глаз; я не знаю, что со мною делается, когда гляжу на вас…» На мне еще тогда была тюлевая пелеринка, вышитая виноградными листьями с колосками и вся обложенная блондочкою [408] , тонкою, не больше как в палец, — это просто было обворожение! Так говорит, бывало: «Я, Анна Андреевна, такое чувствую удовольствие, когда гляжу на вас, что мое сердце», — говорит… Я уж не могу теперь припомнить, что он мне говорил. Куды ж! Он после того такую поднял историю: хотел непременно застрелиться, да как-то пистолеты куда-то запропастились; а случись пистолеты, его бы давно уже не было на свете.

Марья Антоновна.Я не знаю, маменька, — мне, однако ж, кажется, что у вас нижняя часть лица гораздо лучше, нежели глаза.

Анна Андреевна.Никогда, никогда! Вот этого уж нельзя сказать. Что вздор, то вздор!

Марья Антоновна.Нет, право, маменька; когда вы эдак говорите или сидите в профили, у вас губы все…

Анна Андреевна.Пожалуйста, не толкуй пустяков! Такая, право, несносная! Чтобы она как-нибудь не поспорила… Боже сохрани! Вот что у матери ее хорошие глаза, так ужей и завидно. За этими спорами, за вздорами я заболталась с тобой. А тут того и гляди что он приедет и застанет нас одетыми Бог знает как. (Поспешно уходит; за ней Марья Антоновна.)

⠀⠀ ⠀⠀

Хлестаков и Растаковский, в екатерининском мундире с экселъбантом.

⠀⠀ ⠀⠀

Растаковский.Имею честь рекомендоваться — житель здешнего города, помещик, отставной секунд-майор Растаковский.

Хлестаков.А, прошу покорнейше садиться; очень рад. Я очень хорошо знаком с вашим начальником.

Растаковский(сел). А, так вы изволили знать Задунайского?

Хлестаков.Какого Задунайского?

Растаковский.Графа Румянцева-Задунайского [409] , Петра Алексеевича. Ведь это мой бывший начальник.

Хлестаков.Да… так вы служили уже давно?..

Растаковский.Находился во время осады под Силистрией, в семьсот семьдесят третьем году. Очень жаркое было дело. Турок был вот так, как этот стол перед нами. Я был тогда сержантом, а секунд-майор был в нашем полку — не изволите ли вы знать? — Гвоздев Петр Васильевич.

Хлестаков.Гвоздев? какой это?

Растаковский.Петр Васильевич. Он был по высочайшему повелению покойной Императрицы переведен потом в драгуны.

Хлестаков.Нет, не знаю.

Растаковский.Я так и полагал, что вы не знаете, потому что уж более тридцати лет, как он умер. Вот здесь не далеко, верстах в двадцати от города, осталась его внучка, что вышла замуж за Ивана Васильевича Рогатку.

Хлестаков.За Рогатку? Скажите! Я этого совсем не полагал.

Растаковский.Да-с, Рогатка, Иван Васильевич… Так турок стоял перед нами вот так, как бы этот стол. Зима и снег, и сумятица была такая, как в том году, когда француз подступал под Москву. В нашем полку был тоже секунд-майором Фуктель-Кнабе, немец. Звали его Сихфрид Иванович, но генерал-аншеф тогдашний, Потемкин [410] , велел переименовать. «Ты, говорит, не Сихфрид, а Суп, — так будь ты Супом Ивановичем». И с той поры так и осталось ему имя Суп Иванович. Так этот Суп Иванович и секунд-майор Гвоздев, о котором я говорил, были посланы за фуражом. К ним был прикомандирован я и еще квартирмистр [411] , если изволите знать — Трепакин, Автоном Павлович: он также, я думаю, уже будет лет двадцать пять как умер.

Хлестаков.Трепакин? нет, не знаю. А вот я хотел бы попросить у вас…

Растаковский (не слушая). Видный мужчина: русый волос, золотой эксельбант [412] . Ловко танцевал польский. Хлопнет, бывало, рукою, и отобьет пару у самого полковника, и как только девушки… хе, хе, хе… У нас бывали тогда палатки; и как только заглянешь к нему в палатку… хе, хе, хе… там уж сидит, и наутро денщик выводит, как будто драгуна, в треугольной шляпе… хе, хе, хе… и портупея [413] висит, хе, хе, хе…

Хлестаков.Да, это подобная история с моим знакомым, одним чиновником, который очень выгодно служит. Сидит он в халате, закурил трубку, вдруг к нему приходит один мой тоже приятель гвардеец, кавалергардского полку, и говорит… (Останавливается и смотрит между тем пристально в глаза Растаковскому.) Послушайте, однако ж, не можете ли вы мне дать сколько-нибудь взаймы денег? Я в дороге истратился.

Растаковский.Да кто это просил денег: чиновник у гвардейца или гвардеец у чиновника?

Хлестаков.Нет, это я прошу у вас. Видите, чтоб после как-нибудь не позабыть, так лучше теперь.

Растаковский.Так это вам нужны деньги? Как странно! Я думал, что гвардеец при анекдоте-то попросил. Как в разговоре-то иногда случается! Так вам нужны деньги? А я, признаюсь, с своей стороны пришел беспокоить преубедительнейшею просьбою.

Хлестаков.А что, о чем?

Растаковский.Должен получить прибавочного пенсиона, так я просил бы, чтобы замолвили там сенаторам или кому другому.

Хлестаков.Извольте, извольте.

Растаковский.Я сам подавал просьбу, да только, может, не туда, куда следует.

Хлестаков.А как давно вы подавали просьбу?

Растаковский. Да если сказать правду, не так и давно — в тысяча восемьсот первом году; да вот уж тридцать лет нет никакой резолюции. Я послал чрез Сосулькина Ивана Петровича, который ехал тогда в Петербург; да он-то не слишком надежный человек. Так статься может, что просьбу отнес-то не туды, куды следует. А оно, правда, уже немного и ждать остается: тридцать лет прошло — стало быть, теперь скоро дело решится.

Хлестаков.Да, натурально, теперь решат скоро; а впрочем, я тоже с своей стороны… хорошо, хорошо.