Людмила Шелгунова - Звездочка [Рассказы для маленьких детей]

Переночевав в каюте, как это делалось обыкновенно, утром все было опять принялись за веревки, но капитан остановил их и заявил, что, прежде чем тронуться, он опять сделает измерение. Каково же было его удивление, когда он увидал, что его сегодняшние измерения не сходятся со вчерашними, хотя измерения производились на том же месте.

— Я не совсем понимаю, что с нами делается, а потому предлагаю сегодняшний день не трогаться с места, — сказал он.

Все так привыкли повиноваться капитану, что никто из каравана не противоречил.

Прошли сутки. Капитан долго делал измерения и затем сообщил своим товарищам, что их несет на льдине к северо-востоку.

— Может быть Богу угодно спасти нас, — сказал он, — а может быть… Во всяком случае мы плывем скорее, чем могли бы тащиться, и плывем к теплому климату. Теперь нам надо распорядиться иначе.

С помощью товарищей, он принялся наполнять цистерны льдом, для того чтобы иметь пресную воду. Бычка и корову поставили в стойло.

Прошла еще неделя и на горизонте, наконец, показалось солнышко. Петух тотчас же выразил свою радость громким пением, а собаки выбежали из своего снегового дома и бешено стали носиться вокруг «Ковчега». Все точно ожили, у всех показались радостные улыбки, хотя никто из путешественников, не ведал своего будущего.

С этого дня солнце стало ежедневно показываться на горизонте и дни заметно прибывали.

— Послушай, Гиллон, — сказала однажды капитанша, — как велика может быть льдина, на которой мы плывем?

— Вероятно, очень велика; она может быть в сотни верст, — отвечал он, — когда мы подвинемся к северу, она начнет таять и раскалываться. Вот поэтому-то, с завтрашнего же дня, я распоряжусь, чтобы кругом «Ковчега» был обрублен лед, чтобы наш «Ковчег» не опрокинуло, а потом подождем немного и, вероятно, перепилим полозья.

Но в этот же день произошло нечто, заставившее капитана тотчас же начать надрубать лед около «Ковчега». Когда солнце закатилось, раздался оглушительный треск и за какие-нибудь полверсты от судна льдина треснула и унеслась в пространство. В том месте, где произошла эта катастрофа, в то время бегали собаки и все они остались по ту сторону быстро образовавшегося канала.

К утру кругом «Ковчега» лед был надрублен и капитан решительно запретил гулять по льду. Ветер сильно дул к северу, туда же несло и льдину, на которой стоял «Ковчег». Лед таял довольно быстро.

— Мы близки к развязке, Мэри, — сказал капитан, направляясь на лед, где в это время перепиливали полозья.

Солнце не только светило, но уже начало греть.

— Но как тут хорошо, как хорошо! — восклицали немки.

Лед кругом «Ковчега» заметно полопался и судно видимо стало погружаться. Когда же, на другой день, взошло солнышко, «Ковчег» уже качался на волнах. Осмотрев в подзорную трубу окрестности, капитан распорядился поднять парус и судно двинулось вперед со скоростью 4 узлов в час. Дня через два путешественники могли уже снять шубы и теплые сапоги. Капитан держал руль к северо-востоку, но скоро ему пришлось изменить направление к северо-западу, потому что переменился ветер. К их счастью, ветер крепчал, а потому «Ковчег» несся очень быстро. В одни сутки они проходили около двухсот верст, а таких суток было немало.

— Довольно ли у нас воды в цистерне? — часто спрашивал капитан.

— Довольно, — успокоительно отвечала капитанша, — отчего ты об этом спрашиваешь? Разве тебя что-нибудь беспокоит?

— Еще бы! Сначала мы направлялись к Америке и я не беспокоился, а теперь мы идем по обширному Тихому океану и куда придем, известно только одному Богу, — отвечал капитан.

Марья Ивановна стала экономничать на воде и экономничала не без причины. Воды у нее было уже немного. К утру солнышко не взошло, а небо все было покрыто тучами.

— Слава тебе Господи! — воскликнула Марья Ивановна, выйдя на палубу.

— Чему же ты радуешься? — тихо спросил ее муж, — если будет дождь, ветер может перемениться.

— Если будет дождь, то мы спасены, Гиллон, у меня осталось очень немного воды!.. — прошептала капитанша.

Капитан побледнел.

— Только мы с Сережею знаем, что мы терпели вчера, отказавшись даже от чая!..

В эту минуту по палубе застучали первые капли дождя и Сережа тотчас же растянул брезент, с которого вода скатывалась в ведра. По мере их наполнения, воду уносили вниз в цистерну. Цистерну, действительно, скоро наполнили, но зато ветер так стих, что паруса пришлось свернуть.

— Нам остается теперь только закидывать удочки и ловить рыбу, для того чтобы сэкономить наши консервы, — сказал капитан, сходя со своего места у руля.

В этот день они, действительно, не тронулись с места. Ветер беспрестанно сменял дождь, но все время дул в разные стороны.

— Гиллон! Ты встревожен? — сказала Марья Ивановна, — ты чего-нибудь боишься?

— Я боюсь перемены погоды, — нехотя отвечал он, — только никому не говори этого, не тревожь напрасно наших товарищей.

Страх капитана скоро оправдался. К вечеру, с юга надвигался настоящий шторм. Капитан опять стал у руля и привязал себя к стойке, нарочно для этого устроенной. Посреди палубы были устроены железные перильца, за которые были привязаны остальные мужчины. Хотя «Ковчег» и упорно боролся с волнами, но это, все-таки, не мешало последним обливать всю палубу.

— Земля! — крикнул вдруг Сережа таким голосом, что его услыхали все, не смотря на рев бушующих волн.

Действительно, все увидали вдали небольшой кусочек земли, который выделялся зеленым пятном из массы белеющих волн.

— Это остров, — сказал Гиллон, — и остров не очень маленький, но и не большой, кажется.

К вечеру очертания острова стали яснее: видны были отдельные деревья и даже небольшая гора.

— Сережа, — сказал капитан, — привяжитесь хорошенько с Кархолою и бросьте якорь. А вы, господа, уберите паруса! — обратился он к остальным мужчинам.

Паруса были прибраны и якорь спущен. На верху, на вахте, остался Сережа. Ночь была хотя глаз выколи. Ветер ревел и точно злился, что ему мешает что-то носить по волнам такое небольшое судно. Палубу так и обдавало волнами и, не будь Сережа привязан, он давно был бы снесен в море. Иногда волн было так много, что Сереже казалось, будто «Ковчег» тонет. В каюты волны не попадали, потому что люки были плотно закрыты. Вдруг, в одну из таких минут, когда волны как бы спорили между собою, с которой стороны им удобнее поглотить это жалкое, маленькое суденышко, на носу раздался оглушительный треск; вслед затем судно задрожало, его будто схватила гигантская рука и куда-то бросила, после чего оно полетело, как вихрь.

Люк отворился и оттуда показалась голова капитана.

— Это оторвало якорь! — сказал он. — Теперь мы в руках Господа!.. Нас несет прямо на остров и, конечно, разобьет. Заткните за пояс топоры, а женщины пусть наденут спасательные пояса; теперь мы должны быть готовы ко всему…