Николай Сладков - Лесные тайнички. С вопросами и ответами для почемучек

Это, наверное, всё от забот маминых и от еловой каши.

А ещё от яркого солнышка и морозного ветра.

Нет, день рождения – всегда счастливый день.

Пусть даже зима и мороз. Пусть даже двадцать девятого февраля.

Всё равно!

Не обязательно. Бывает, в марте или апреле и даже в мае. Сроки гнездования зависят от того, удалось ли клестам найти участок леса с богатым урожаем шишек.

Клёсты

Это образное выражение. Во-первых, порция выдыхаемого птицей воздуха достаточно мала. Во-вторых, пар образуется при выдыхании влажного воздуха, а выдыхаемый птицами воздух сухой.

Голубой месяц март. Голубое небо, снега голубые. На снегах тени – как синие молнии. Голубая даль, голубые льды. Голубые на снегу следы. Голубые перелески, голубые канавы. Первые голубые лужи и последние голубые сосульки. А на горизонте – синяя полоска далёкого леса. Весь мир голубой!

В марте горят снега: всё усыпано солнечной сверкающей пылью. Снежное сияние обжигает лицо.

На мартовском солнце даже деревья загорают. Тонкие ветви берёз становятся бронзовыми, а заросли ольхи – лиловыми.

Днём на солнце капель.

Ночью – звонкий мороз.

А на рассвете – морозный пар. Белые берёзы в седой дымке. Как будто это пар от тёплого их дыхания, как будто берёзы дышат.

Март голубой на дворе – пора яркого солнца и полосатых снегов; зиме конец, а весне – начало.

«Горение» снегов можно наблюдать солнечным мартовским днём. Мелкий, осыпавшийся с деревьев иней сверкает на солнце, как бриллиантовая пыль. Мартовское солнце чаще делает берёзовые веточки розовыми. Не зря март березнем раньше на Руси называли.

Мороз на дворе. Особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце – горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли, замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, теневая затянута матовой коркой льда.

Порыжели ивняки, а ольховые заросли стали лиловыми.

Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз.

Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.

Как зайцы поют – по ночам слышно. А как хоровод водят – в темноте не видать.

Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа, от пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми заячьими воротцами и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустов.

Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать. Пляшути поют: «Гу-гу-гу-гуу! Гу-гу-гу-гуу!»

Как в берестяные дудки дуют. Даже губы подскакивают!

Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!

Март на дворе. Солнце одолевает мороз.

Самая пора заячьих песен.

Время заячьих хороводов.

Пора заячьих «хороводов» – время выбора невест. Ушастые папаши в это время очень важничают и по ночам устраивают «догонялки» со своими будущими невестами. В весеннем лесу можно увидеть натоптанные дорожки вокруг деревьев. Значит, здесь зайцы «хоровод» водили. Во время заячьих «свадеб» зайцы-папаши иногда тоненько вскрикивают (точно капризные детки) и стучат передними лапками себе по груди – «барабанят». Почему зайцы «хороводят» по ночам? Ведь они ночные звери, ночью ими «хороводить» сподручнее.

Если зайцы встали в хоровод, значит, весна близко

Весенние ручьи говорят, говорят…

У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит. И каждый о своём.

Сидел я на пне у лесного ручья. Сидел и слушал. Сперва просто так бубнил ручей. А потом заговорил:

«Я лесной ручей, из лесного снега рождён. Топтали этот снег лоси да волки, зайцы-беляки по снегу прыгали, тетерева и рябчики под снегом спали. Теперь все следы растаяли, в звонкие капельки превратились. Столько за зиму всяких историй произошло – за всю весну не перескажешь. Расскажешь не перескажешь, расскажешь – не перескажешь…»

Перебрался я к полевому ручью. Слышу, и полевой поёт:

«Зень-зень-зень! Зиме конец, конец зиме… Я ручей полевой, из полевых снегов рождён. Топтали снег зайцы-русаки да серые куропатки. Рыжая лиса мышковала – полёвок ловила. Все события на снегу отпечатались. А теперь следы растаяли, в певучие капельки обратились. Столько событий: рассказать – не рассказать, рассказать – не рассказать…»

Бегут, торопятся в речку ручьи разные: лесные, полевые, болотные, дорожные, деревенские, огородные. И у каждого свои рассказы: что было, что случилось, что надолго запомнилось. Говорят, говорят, говорят…

Хочешь лесные, полевые и болотные тайны узнать – сядь у речки на бережок.

Может, чего и услышишь.

Закапало с сосулькиных носов. Холодное небо залила тёмная солнечная дымка.

Каждую весну я с изумлением слежу за великим переселениемптиц с юга. Мчат над головой быстрые кулики. Совсем недавно бегали они по отмелям тропических рек, кося глазком на зубастых крокодилов. Летят журавли, – может, на перьях их ещё сохранилась пыль берегов Нила.

Все спешат туда, где сами выклюнулись из яйца и впервые увидели синее небо и зелёную землю.

Удивительное это дело – перелёт птиц!

Но ещё больше изумляют первые.

Капают сосулькины простуженные носы. По ночам ещё позванивает мороз. Только крошечные проталинки наклюнулись на белых холмах, а первые уже тут.

Лиловые тучи приподнялись над горизонтом и открыли оранжевую полоску зари. В оранжевую щель со свистом ворвался вихрь; зазвенела на ветру упругая жёлтая стерня. На чёрной маслянистой пашне вспыхнули от зари лужи, будто в подземных окнах включили свет.

На север, борясь с вихрем, мелькая белым брюшком, пролетела первая ласточка.

Захлёбываюсь ветром. Ветер заливает рот, нос, глаза и уши. Тону в ветре, как тонут в бурной горной реке. Цепляюсь за жёсткие стебли травы, прячу голову за камень. Под камнем лисья нора – пахнет сырой землёй и зверем. Неглубоко в норе птичка – горный конёк. Конёк спасается от бури. Это первый конёк. Так и лежим рядом – человек и птичка. Слушаем, как обрушиваются на скалы тяжёлые валы ветра.