В Вересаев - Пушкин в жизни

На разъезде с одного бала Геккерен, подавая руку жене своей, громко сказал, так что Пушкин слышал: Allons, ma legitime (Пойдем, моя законная)!

П. И. БАРТЕНЕВ со слов кн-ни В. Ф. ВЯЗЕМСКОЙ. Рус. Арх., 1888, II, 310.

В свое время мне рассказывали, что поводом (к последнему вызову Пушкиным Геккерена) послужило слово, которое Геккерн бросил на одном большом вечере, где все они присутствовали; там находился буфет, и Геккерн, взяв тарелку с фруктами, будто бы сказал, напирая на последнее слово: "это для моей законной".

Слово это, переданное Пушкину с разъяснениями, и явилось той каплей, которая переполнила чашу.

Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ -- А. П. АРАПОВОЙ, 14 марта 1887 г. Красная Нива,

1929, №4, стр. 10 (фр.).

На одном вечере Геккерен, по обыкновению, сидел подле Пушкиной и забавлял ее собою. Вдруг муж, издали следивший за ними, заметил, что она вздрогнула. Он немедленно увез ее домой и дорогою узнал от нее, что Геккерен, говоря о том, что у него был мозольный оператор, тот самый, который обрезывал мозоли Наталье Николаевне, прибавил: il m'a dit que le cor de madame Pouchkine est plus beau que le mien//Непереводимая игра слов, основанная на созвучии: "cor" -- мозоль, "corps" -- тело. Буквально: "он мне сказал, что мозоль (тело) жены Пушкина прекраснее, чем моей" (фр.)//. Пушкин сам передавал об этой наглости княгине Вяземской.

П. И. БАРТЕНЕВ со слов кн-ни В. Ф. ВЯЗЕМСКОЙ. Рус. Арх., 1888, II, 311.

Бал у Воронцовых, где, говорят, Геккерен был сильно занят г-жей Пушкиной, еще увеличил его раздражение. Жена передала ему остроту Геккерена, на которую Пушкин намекал в письме к Геккерену-отцу, по поводу армейских острот. У обеих сестер был общий мозольный оператор, и Геккерен сказал г-же Пушкиной, встретив ее на вечере: "je sais maintenant que votre cor est plus beau, que celui de ma femme!" //Буквально: "я теперь знаю, что у вас мозоль красивее, чем у моей жены"// Вся эта болтовня, все эти мелочи растравляли рану Пушкина. Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ -- вел. кн. МИХАИЛУ ПАВЛОВИЧУ, 14 февр. 1837 г. Щеголев,

261 (фр.).

В Петербурге Александр Сергеевич последнее время каждый день посещал мою жену (баронессу Евпраксию Николаевну), которая остановилась у брата моего Степана, и целые часы говорил с нею о том, как бы сохранить Михайловское и приехать туда этим летом жить с женою и детьми.

Бар. Б. А. ВРЕВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ. П-н и его совр-ки, VIII, 54.

Встретившись за несколько дней до дуэли с баронессой Вревской в театре, Пушкин сам сообщил ей о своем намерении искать смерти. Тщетно та продолжала его успокаивать, как делала то при каждой с ним встрече. Пушкин был непреклонен. Наконец она напомнила ему о детях его. -- "Ничего, -раздражительно отвечал он, -- император, которому известно все мое дело, обещал мне взять их под свое покровительство".

М. И. СЕМЕВСКИЙ со слов бар. Е. Н. ВРЕВСКОЙ. К биографии Пушкина. Рус.

Вестн., 1869, № 11, 90.

С Пушкиным у Л. А. Якубовича (поэта) была дружба неразрывная. Перед смертью Пушкина приходим мы, я и Якубович, к Пушкину. Пушкин сидел на стуле; на полу лежала медвежья шкура; на ней сидела жена Пушкина, положа свою голову на колени к мужу. Это было в воскресенье; а через три дня уже Пушкин стрелялся. Здесь Пушкин горячо спорил с Якубовичем и спорил дельно. Здесь я слышал его предсмертные замыслы о Слове Игорева полка -- и только при разборе библиотеки Пушкина видел на лоскутках начатые заметки.

Тогда же Пушкин показывал мне и дополнения к Пугачеву, собранные им после издания. Пушкин думал переделать и вновь издать своего Пугачева.

И. П. САХАРОВ. Записки. Рус. Арх., 1873, I, 955.

Якубович рассказывал при мне у Никитенки, что он 27 января, в среду (24 ям. в воскресенье), был у Пушкина с Сахаровым часу во втором. Пушкин был очень сердит и беспрестанно бранил Полевого за его Историю: ходил скоро взад и вперед по кабинету, хватал с полки какой-нибудь том Истории Полевого и читал для выдержки... Якубович и Сахаров ушли от него в третьем часу.

Н. И. ИВАНИЦКИЙ. Из автобиографии, П-н и его совр-ки, XIII, 32.

24 янв. 1837 г. взято Пушкиным у Шишкина 2.200 р. под залог шалей, жемчуга и серебра. Б. Л. МОДЗАЛЕВСКИЙ. Архив опеки над имуществом Пушкина, П-н и его совр-ки,

XIII, 98.

В воскресенье (перед поединком Пушкина) А. О. Россет пошел в гости к кн. П. И. Мещерскому (зятю Карамзиной, они жили в доме Вельегорских) и из гостиной прошел в кабинет, где Пушкин играл в шахматы с хозяином. -- "Ну, что, -- обратился он к Россету, -- вы были в гостиной; он уж там, возле моей жены?" Даже не назвал Дантеса по имени. Этот вопрос смутил Россета, и он отвечал, заминаясь, что Дантеса видел. -- Пушкин был большой наблюдатель физиономий; он стал глядеть на Россета, наблюдал линии его лица и что-то сказал ему лестное. Тот весь покраснел, и Пушкин стал громко хохотать над смущением 23-летнего офицера.

АРК. О. РОССЕТ. Из рассказов его про Пушкина. Рус. Арх., 1882, I, 245.

Мы можем сообщить личное и общее впечатление, что дуэль не была вызвана какими-либо обстоятельствами, которые можно было бы определить или оправдать. Грязное анонимное письмо не могло дать повода; плохие каламбуры свояка еще менее. Не ревность мучила Пушкина, а до глубины души пораженное самолюбие.

Отец мой в письмах своих употребляет неточное выражение, говоря, что Геккерен (Дантес) афишировал страсть: Геккерен постоянно балагурил и из этой роли не выходил до последнего вечера в жизни, проведенного с Н. Н. Пушкиной. Единственное объяснение раздражению Пушкина следует видеть не в волокитстве молодого Геккерена, а в уговаривании стариком бросить мужа. Этот шаг старика и был тем убийственным оскорблением для самолюбия Пушкина, которое должно было быть смыто кровью. Дружеские отношения жены поэта к свояку и сестре, вероятно, питали раздраженную мнительность Пушкина.

Кн. ПАВ. П. ВЯЗЕМСКИЙ. Собр. соч., 557.

Прекратившиеся было анонимные наветы снова посыпались на Пушкина. Они пытались злорадно изобличить, что брак служил только ловким прикрытием прежних разоблаченных отношений.

А. П. АРАПОВА. Новое Время, 1908, № 11425, илл. прил.

Вследствие многочисленных анонимных писем, почерк которых менялся постоянно, но которые носили характер несомненного тождества и, благодаря этому, являлись доказательством злостной интриги, Пушкин написал голландскому послу, барону Геккерену, оскорбительное письмо.

ЛУИ МЕТМАН. Ж. Ш. Дантес. Биографический очерк. Щеголев, 335.

Мне говорил курьер, которого я послал к Александру Сергеевичу (с приглашением на похороны, сына Греча), -- тамошнее лакейство ему сказывало, что их барин эти дни словно в каком-то расстройстве: то приедет, то уедет куда-то, загонял несколько парных месячных извозчиков, а когда бывает дома, то свищет несколько часов сряду, кусает ногти, бегает по комнатам. Никто ничего понять не может, что с ним делается.

Н. И. ЮХАНЦЕВ в передаче В. П. БУРНАШЕВА. Рус. Арх., 1872, стр. 1799.