Василий Шукшин - Начальник

- Так? Да? Я же чуть не погиб, пала!..

Начальник выпил свою порцию, скривил большой рот, закусил хлебом.

- Большеротик! - горько орал Митька. - Я же привез, а ты...

- Спокойно, Босых. Заметку напишу, а спирту не дам. Ты свое выпил. А то будешь не Босых, а - Косых.

Огромный Митька сгреб начальника за грудки.

- Да я же мог весь выпить!..

Начальник оттолкнул его. Митька снова попер на него с кулаками... Начальник, невысокий, жидкий с виду мужичок, привстал, не размахиваясь, ткнул Митьке куда-то в живот. Митька скорчился и сел на нары. С трудом продыхнул и пожаловался:

- Под ложечку, пала... Ты што?.. Налей хоть грамм семисит?

Все посмотрели на начальника.

- Нет, - сказал тот. - Все. Иди ешь.

- Не буду, - капризно заявил Митька. - Раз ты так - я тоже так: голодовку объявлю, пала.

Засмеялись. Начальник тоже засмеялся. Смеялся он неумело, по-бабьи звонко. Он редко смеялся.

- Хошь, счас всем скажу? - спросил вдруг Митька, угрожающе глядя на начальника. - Хошь?

- Говори, - спокойно сказал тот.

- Нет, сказать?

- Говори.

- А-а... то-то.

- Что "а-а"? Говори. - Начальник внимательно, с усмешкой смотрел на Митьку. Ждал.

Все стихли.

Митька не выдержал взгляда начальника, отвернулся...

- Сижу на нарах, стас мечу! - запел он и полез на нары. Еще раз напоследок попытал судьбу: - Пиисят грамм? И - ша! И ни звука. А? Иван Сергеич?

- Нет.

- Все - убито, Бобик сдох. Да ты начальничек, ключик-чайничек!.. - еще пропел Митька и затих, заснул.

- Ну, Митька... Откуда что берется? - заговорили лесорубы.

- Посиди там - научишься.

- Да, там научат.

На начальника посматривали с интересом: что такое знал о нем Митька?

Начальник как ни в чем не бывало с удовольствием жевал сало с хлебом, запивал чаем.

- Нет, я-то ведь тоже чуть дуба не дал! - вспомнил Колька. Он добавил к выпитому дорогой, и его заметно развезло. - Туда ехал, у меня заглохло. Я с час, наверно, возился... Руки поморозил. А оказывается, выхлоп подлючий снегом забило!.. Бензину налил, выжег его... А сам чуть не сгорел: во! - Показал прожженный рукав фуфайки. - Плеснул нечаянно, он загорелся...

- Прокладку не пробило? - спросил начальник и опять засмеялся неожиданно высоким женским смехом.

- Когда ты забудешь про эту прокладку? Ты што, всю жись теперь будешь?!

- Нет, - серьезно сказал начальник. - Иди спать. А мы отдохнем малость, жирок на пупке завяжется, и пойдем крышу привяжем. А то ее расколотит всю об лесины. Или унесет совсем.

Колька полез к Митьке на нары.

Лесорубы закурили после сытного обеда.

Начальник достал блокнот, устроился за столом, начал писать заметку.

"Самоотверженный поступок шофера Дмитрия Босых и тракториста Николая Егорова".

Написал так, подумал, зачеркнул. Написал иначе: "Лесорубы спасены!"

Опять зачеркнул. Написал:

"Тов. редактор! У лесорубов на 7-м участке еще до бурана кончились все продукты. Им грозила крупная неприятность. И только благодаря умелым действиям шофера Д. Босых и тракториста Н. Егорова продукты на участок были доставлены".

Начальник прочитал, что написал, и остался доволен.

- Иван Сергеич, - спросил один лесоруб, - если не секрет: что такое хотел сказать Митька?

- Митька?.. - Начальник криво улыбнулся. - Мы с ним в одном лагере сидели. Он в моей бригаде был.

- Так вы што... тоже?..

- Двенадцать лет. А Митька теперь шантажирует. - Haчальник снова не сдержался и - в третий раз за этот день - закатился звонким своим искренним смехом. Отсмеялся и сказал убежденно: - Но он ни за что, ни под какой пыткой не сказал бы. Это он спьяну решил малость пошантажировать. Он отличный парень.

- А за что, Иван Сергеич?

- Сидел-то? Сто шестнадцать пополам. Ну пошли, братцы, найдем крышу-то.

Начальник оделся, взял веревку и первый вышел из избушки в крутой, яростный ад.

Буран снова набирал силу. Он, кажется, зарядил на неделю - февральский.