Василий Шукшин - Как Андрей Иванович Куринков, ювелир, получил 15 суток

-- Нам все известно, даже чего вам неизвестно.

Ювелир тоже сел. Но тотчас встал и стал снова ходить по комнате -- ему, как видно, особенно нравилось ходить в форме. Он ходил долго. Он думал.

-- С арестом я, кажется, подожду, -- сказал он. -- Вы знаете армянина, на углу тут сидит... чистильщик. Здоровый такой.

-- Знаю, -- сказал закройщик.

-- Каждое утро будете подходить к нему и спрашивать: "У вас продается славянский шкаф из карельской березы?" Он будет ругаться и кричать -- не обращайте внимания. Даже если полезет драться -- терпите. Нам его надо расколоть.

-- Я с такими делами не связываюсь, -- решительно зая-вил закройщик. -Я не умею.

-- Что значит "не умею"? Научим! Никто сперва не уме-ет -- научим. Я терпел все ваши выходки -- это, думаете, легко? -- расчет у ювелира, надо признать, был жесто-кий: вспыльчивый армянин показал бы такой "славянский шкаф", что закройщик всю жизнь потом помнил бы эту таинственную игру в разведчиков. -- Спрашивать надо ка-ждый день, но об этом ни-ко-му. Ясно?

Пока ювелир инструктировал закройщика, тому вдруг бросилось в глаза вот что: китель на ювелире явно не с его плеча. Профессиональный глаз портного не подвел.

-- А попрошу документы! -- сказал он. И встал.

-- Молчать! -- заорал ювелир и стукнул ладонью об стол.

-- Нина, закрой дверь на ключ! -- крикнул закройщик.

Ювелир хотел уйти со словами:

-- Хорошо, мы потолкуем в другом месте, -- и пошел бы-ло, но большой закройщик прыгнул на него, легко подмял под себя и заорал жене:

-- Звони в милицию!

Маленький ювелир отчаянно боролся с закройщиком, но все напрасно.

...Ночь Андрей Иванович провел в вытрезвителе. Утром еще кое-как крепился, а когда их, человек двенадцать, по-везли в закрытой машине в суд, сильно затосковал. Дру-гие -- хоть бы что, а он молчал. Особенно он боялся, что нарисуют его на доске "Не проходите мимо", напишут фа-милию, имя... А у него дочь студентка. Хорошо ей будет смотреть на такого папашу?

Судили три женщины...

Кто был тут не первый раз, выходили из комнаты, где вершился суд, изумленные.

На вопрос: "Сколько вломили?" -- только махали рукой:

-- Под завязку.

-- Что-то они сегодня... не в настроении, что ли, -- си-дели, толковали.

-- Они в понедельник всегда так, -- сказал один мрач-ный.

-- Куринков! -- вызвали.

-- Эгей? -- подскочил ювелир. -- Иду.

Он вошел в большую комнату и, слегка поклонившись, вежливо сказал:

-- Здравствуйте.

-- Садитесь, -- велели ему.

Куринков скромненько присел на краешек скамьи с высокой спинкой, устремил взор на судей -- весь внимание.

-- Вчера, восемнадцатого июня, вы, будучи в нетрезвом состоянии, надели не принадлежащую вам военную фор-му...

-- Пошутил! -- воскликнул ювелир. И хотел даже посме-яться, но у него вышло коротко и ненатурально. -- Я во-обще шутник большой. Бывает, соберемся у нас в мастер-ской -- чего я только ни выделываю! Я в ювелирной мастер-ской работаю. Я вот вижу у вас колечко... -- ювелир хотел встать и поближе посмотреть кольцо на руке одной из жен-щин.

-- Сидеть, -- сказал ему старшина.

-- Господи, чего тут такого? -- негромко сказал юве-лир. -- Просто смотрю: неважно сделано...

-- Вы признаете факт шантажа и запугивания с вашей стороны?

-- Только не шантаж! -- вскочил ювелир и даже протянул руку к судье. -Только не... это... не надо разных слов. Шут-ка -- да, юмореска...

-- Вы угрожали Трухалеву Илье Георгиевичу арестом?

-- Ну, шутка, шутка!.. -- ювелир прижал руку к сердцу: -- Ну, Трухалев шуток не понимает, но вы-то!..

-- Сядьте, -- опять сказал ему старшина...

Ювелир сел... И вдруг ему стало противно, что он трусит, юлит и суетится. Он как-то сразу устал и успокоился.

-- Угрожал, -- сказал он спокойно.

-- Вы сознаете, что это... неумно по крайней мере? Что за мысль вам пришла -- пойти арестовывать? Почему?

-- Не знаю, -- сказал ювелир. -- Мне не нравится этот Трухалев. Вообще, чего тут много говорить? Давайте мне пятнадцать суток... и разойдемся, как в море корабли, -- ювелир смело посмотрел на старшину и даже подмигнул ему. Что на него такое нашло, непонятно. -- Чего тут дол-го-то?

Женщина-судья серьезно смотрела на него.

-- Только не надо, -- сказал ювелир.

-- Что "не надо"?

-- Не надо меня пугать строгим взором. Прошу дать мне пятнадцать суток. Я все понимаю, всю карикуляцию.

-- Почему вы решили, что именно пятнадцать?

-- Вы же всем сегодня по пятнадцать даете.

Женщины тут же, не сходя с места, негромко посовеща-лись, и судья объявила:

-- Пятнадцать суток.

-- О'кей! -- сказал ювелир. И вышел в коридор к другим.

-- Сколько вломили? -- спросили.

-- Пятнадцать, -- сказал ювелир.

В эту минуту ему было все равно, даже хорошо, что пят-надцать, а то перед другими было бы неудобно. Он сел в пестрый рядок тех, кто уже получил свои "сутки".

-- В понедельник к ним лучше не попадать, -- опять ска-зал мрачный человек. Он тоже получил пятнадцать суток.