Роман Сенчин - В обратную сторону

- Чудеса, Сергевна, для тех, кто заплатить может. А мы... зачем им нас-то спасать? Одно только, что Господь не оставит...

И тут как толкнул кто Наталью Сергеевну - надо же скорее домой! Всю поездку прятала, гасила страх, старалась не думать о груде дел, какие необходимо сделать до ночи, а теперь вот прорвалось, потянуло...

- Побегу я, Дмитревна, извините! Ведь целый день ребятишки одни, Павел лежит, может, некормленый... Старшего-то, Вадю, не допросишься, а сам уж подавно не сообразит стакан воды принести. Побегу!

- Да-да, дорогая, бегите, и мне надо тут... - Татьяна Дмитриевна запнулась, кашлянула, а потом закончила как бы стыдящимся голосом: - Шура Громова должна сегодня новый журнал привезти... новый номер. Не видали, была она в автобусе? Рыженькая такая?

А, рыженькая, да... Это та неприятная...

- Была, - ответила Наталья Сергеевна и увидела, как вспыхнул какой-то новый, жадный огонечек в глазах подруги. Неужели и она подалась к этим свидетелям Иеговы? Спрашивать неудобно и боязно. Да и что? Каждый свободен выбирать, хуже, наверное, вот так, как сама она, Наталья Сергеевна, ни в какие силы такие не верить. Может, потому так и идет жизнь, точно под откос, и - никаких зацепок...

Прощаются, как всегда, тепло, ободряя друг друга:

- Все хорошо будет, Сергеевна, не отчаивайтесь!

- Надеюсь, увидим еще светлые дни. Еще порадуемся, Татьяна Дмитревна! Заходите к нам, не забывайте.

С центральной улицы сворачивает в малоприметный переулочек, идет меж двух рядов высоченной, сочной крапивы, лучше любого забора защищающей огороды от пакостников. Сейчас переулок кончится, будет Садовая улица, пыльная, кривая, короткая, совсем непохожая на свое название. Наталья Сергеевна повернет направо, и третий дом по левую руку будет ее. Изломанная, полусухая черемуха в палисаднике, окрашенные зеленой краской ворота, скамейка возле калитки. Перед калиткой, конечно, гуляют выбравшиеся из ограды курицы. Их пятнадцать вместе с петухом быть должно, если какую уже алкаши не утащили или собака не задавила... Наталья Сергеевна загонит кур, переложит, подмоет, оботрет мужа, накормит ребятишек, потом надо огурцы полить (остальное уж завтра), запарит дробленки свинье, может, помидоры подвяжет, какие совсем повалились; уложит ребятишек спать, приготовит еды на завтра (бараньи ребрышки с картошкой потушит), заштопает Ваде футболку - обязательно! - другой чистой нет. И надо бы пораньше спать лечь сегодня. Устала.

Что-то заставило поднять голову. По светло-синему, чистому небу серебристой капсулкой ползет самолет. Медленно, но упорно. За ним остается густая белая полоса; постепенно она расползается, и небо теряет свою чистоту, становится затуманенным, низким каким-то...

Но, может быть, сложится вечер совсем не так. Может - тьфу, тьфу, тьфу - случилось страшное. Или с мужем, или с ребятишками, или... Нет, не надо гадать, а то... не надо. Сейчас дойдет и сама все увидит. Дойти бы только...