Лана Мейер - В обратную сторону

Жизнь – чертовски простая штука.

Как бы мы не пытались прикидываться разумными, усложнять все эмоциями и чувствами, мыслить, как высокоразвитые существа… Чем сильнее мы пытаемся доказать жизни, что самостоятельно можем ей управлять, держать ее под контролем, тем быстрее она наглядно продемонстрирует тебе обратное.

Все, что я строила годами, слезами, кровью и потом, по крупицам вязала, доставая нити из сердца… неважно.

Рано или поздно этот миг обязательно наступит.

Всего один миг.

Всего один роковой мужской взгляд… Я пыталась стереть его из памяти, вытравить со своей кожи вместе со сведенной тату, посвященной ему целых десять лет назад, вырезать из сердца.

Это по-настоящему страшно, когда один человек способен контролировать твое дыхание, даже не прикасаясь к тебе, разрушить твой мир небрежным щелчком пальца – просто потому, что может себе позволить всё. А он может. Теперь может.

Иногда мне хочется проснуться от этого кошмарного сна, перемотать время назад и просто … никогда не узнать его.

Слишком поздно… Механизм разрушения запущен, и судя по тому, что вытворяет со мной Дмитрий Коваль, у него нет ни совести, ни ценностей, ни принципов, ни элементарной эмпатии. Никаких чувств. Только животные инстинкты. Взять, захватить, подмять, пометить, сделать своим. Перешагнуть и пойти дальше.

Что же остается мне?

Признать свои ошибки и сражаться за то, что считаю по праву своим.

– Ты решил поиграться с жертвой прежде, чем ее сожрать? – мазнув взглядом по мужчине, от которого меня бросает в мелкую дрожь, я продолжаю нагло дергать льва за усы.

– Не хочу лгать, что не думал об этом, – его голос с хриплым тембром действует на меня, как адреналин, острыми иглами проникающим в мои вены. – Мне хотелось посмотреть, как ты будешь вести себя, когда я предстану перед тобой в новой роли, – легкая ухмылка трогает четкие линии губ Коваля.

– Насмотрелся? – едва дыша, выдаю я. Груди в моем платье становится тесно.

– Нет. И вряд ли смогу когда-нибудь, – он слегка склоняет голову набок, внимательно рассматривая меня. – Мне недостаточно просто смотреть, Эля, – смотрит сверху вниз, будто лев, наступивший на горло своей добыче, оценивающий предсмертное отчаяние жертвы. – Я хочу тебя. Хочу целиком, – его слова звучат не как банальное желание, а как непоколебимое намерение иметь выбранное.

– Предлагаешь агрессивное поглощение? – мне хочется кричать, но из губ вылетают лишь попытки возмущаться в полную силу. – Так? Одним махом двух зайцев? Чужой бизнес на потеху своему хозяину, чужую жену для удовлетворения собственного эго. А зачем тебе чужой сын, Дим? – наконец, я набираюсь смелости и наглости и мне удается повысить на него голос.

Я никогда не была для него «удобной», «хорошей и правильной». Прошло десять лет, и это тоже не изменилось. Я всегда буду будить в нем самые животные чувства и никогда не стану шелковой и покладистой.

– У нас могут быть и собственные дети, – как ни в чем не бывало заявляет он.

А вот это уже по-настоящему больно. Равносильно удару под дых.

Почему…?

Потому что Коваль озвучил то, что я изредка позволяю себе представить в своих самых разрушительных мечтах?

Ребенок с его глазами… Я так мечтала о нем, будучи восемнадцатилетней идиоткой.

Нет. Нет.

– Что ты сказал? – оскалившись, бросаю сквозь сжатые зубы.

– Богдан останется с тобой, это не обсуждается, я никогда не обижу ребёнка, – произносит таким тоном, словно речь идет о подписании деловых документов. – Я сейчас совсем о другом. Поехали со мной, Эля, и я оставлю Беловых в правлении. Отключи обиды, эмоции и просто подумай.

– Ты просишь о том, что сам не смог сделать! Дело же не только в компании отца, а в нас с тобой. Ты приехал, чтобы отыграться, наказать меня, и у тебя получилось. Радуйся, Дим. Ты разрушил мою жизнь, мой брак, а теперь еще и лишил семейного бизнеса, – перечисляю я, едва сдерживая себя, чтобы не вцепиться в эту груду стальных мышц, от которых веет тестостероном и безумно мощной мужской энергетикой. – И какого же решения ты ждешь от меня? Стать твоей шлюхой, чтобы моя мать, мой муж и его отец сохранили видимость привычного статуса? Знаешь что? Мне плевать на них. Я не должна никому. И тебе тоже ничего не должна.

– Андрей в курсе, что ты трахаешься со мной у него за спиной, – с непоколебимым превосходством заявляет подонок. – И он знает о предложении, которое я собирался тебе сделать и сделал. Как думаешь, что он мне на это ответил?

– Послал тебя к черту!

– Ты плохо знаешь своего мужа, милая. Готов поспорить, он стал давить на жалость, изображая из себя жертву. Что он тебе наговорил? Винил себя и сокрушался о том, что пригрел в компании настоящего дьявола? – словно зная весь наш разговор с Андреем, озвучивает Коваль.

– Это наше личное дело, и оно тебя не касается.

– Меня бы не касалось это, если бы твой муж сам не предложил мне сделку, которая удовлетворила бы нас обоих.

– Я не верю тебе. Ни единому твоему слову! – дрожу сильнее, пытаясь согреть себя руками. Зубы стучат о зубы, настолько становится холодно.

– А ты спроси. Вернись домой и спроси, готов ли он отказаться от доли в бизнесе ради блудливой жены, – и снова его губ касается та самая ухмылка, красноречиво рассказывающая о том, насколько сильно он наслаждается тем, что является стопроцентным хозяином положения.

– Я тебя ненавижу, Коваль! – слезы выжигают мои глаза, он побеждает.

Всегда побеждает.

Но я не позволю…

– Это не так, Эля, и мы оба об этом знаем. Выбери меня, и, клянусь, ты не пожалеешь, – хладнокровным тоном продолжает склонять меня к невозможному выбору Дима.

– Ты не предлагаешь выбор, а ставишь условия. Но я не могу, понимаешь? Нельзя повернуть в обратную сторону то, что уже закончилось. Десять лет, Дима, – качаю головой я, отчаянно кусая губы. – Ты правда думаешь, что я вспоминала о тебе все эти годы? – с губ срывается очевидный факт.

Для нас обоих.

Наша связь никогда не прерывалась.

Ни на миг.

Хоть и наши тела были в разлуке и совершенно не подпитывались похотью, которая была основой нашего романа. Основой, но не итогом, и не его нутром.

– Не думаю. Я в этом уверен, – голосом, не терпящим дальнейших споров и возражений, ставит на мне свою «печать» Коваль.

И что-то в его взгляде снова кричит мне о том, что его план был разыгран по нотам.

А я ему подыграла…

Не сфальшивив ни разу.

Некоторое время назад

Я нервно постукиваю каблуком по брусчатке, стоя у подъездной аллеи одного из самых роскошных домов в Барвихе. Долгие годы он пустовал – покупка такого особняка сильно бьет по карману, даже если ты представитель Московской элиты. Всего несколько месяцев назад там начались ремонтные и подготовительные работы… Новый хозяин явно хотел обставить его по своему вкусу, и ему удалось впечатлить не только всех своих соседей, но и столицу. О покупке старого дома кричали все таблоиды.