неизвестен Автор - Ландскрона (сборник современной драматургии)

БУБНОВ. Сама не знает, чего хочет. _ Вбегает Костылев. _ БУБНОВ. Не топочи, как слон. Голубков спугнешь (Показывает наверх.)

КОСТЫЛЕВ. Все шутишь, шутник! Василиса! Ты где, а? (Стучит в туалет.) Ты чего молчишь? А ну, отзовись!

НАТАША (из туалета). Да что такое, поссать спокойно не дадут!

КОСТЫЛЕВ. Ты это, вот чего! Отвечай, когда спрашивают! Где сестра?

НАТАША (выходит из туалета). У Васьки осталась, чай пить. Вот люди, блин! (Уходит.)

КЛЕЩ. У нас кладовщицу одну тоже с мастером муж застукал - с голой жопой чайком баловались. Как впаял ему фрезой по копчику, так производственная травма. И премия тю-тю! Цех подвел.

БУБНОВ. Васька тоже в своем деле мастер.

КОСТЫЛЕВ. Я тебе дам - мастер!

КЛЕЩ. Давать - это Василисино дело.

КОСТЫЛЕВ. Вы что, а?! Вы чего меня заводите?! Я ведь и участкового могу! Он вас быстро! Василиса! Вылазь! Вылазь, кому говорю!

БУБНОВ. ...из-под Васьки.

КОСТЫЛЕВ (грозится). У-ууу!! (Лезет по лестнице.) _ А из дверей каморки появляется Василиса, поправляя прическу. _ ВАСИЛИСА. Ну. Чего разорался?

КОСТЫЛЕВ. Где сахар в доме лежит?! Почему порядка нету! Горбатишься на вас! Наташка, та еще сучка! Дерзит!

ВАСИЛИСА. Не ори, давление подымется.

КОСТЫЛЕВ. Не ори, не ори. Нервы у меня! _ Спускаются по лестнице. _ БУБНОВ. А ты ее рогами!

КОСТЫЛЕВ (Бубнову). Цыц. Говорил - ложьте сахар на место! _ Василиса и Костылев уходят к себе. На балкон выходит Пепел, закуривает. _ КЛЕЩ. Вась, а Вась...

ПЕПЕЛ. Чего тебе?

КЛЕЩ. Василиса далась? (Пепел молчит.)

БУБНОВ (Пеплу). Чего они от тебя хочут?

КЛЕЩ. Хрена лысого.

ПЕПЕЛ. В женщине душа должна быть.

БУБНОВ. А у них нет?

ПЕПЕЛ. У Наташки есть, но еще маленькая.

БУБНОВ. В нашем климате души растут медленно-медленно.

КЛЕЩ. Добавить бы. _ Входит Анна. _ БУБНОВ. Отпустило?

АННА. Дай закурить. (Клещу.) Андрюшенька, давай телевизор снова купим.

КЛЕЩ. Ха! Купим! А ты снова загонишь! Где денег столько взять?

БУБНОВ (Анне). 3ачем тебе эта хряпа?

АННА. Говорят, сейчас интересно стало.

БУБНОВ. Говорят! Вот! (Показывает кругом.) Вот тебе цветной, стерео, звук и запах! Триста шестьдесят пять серий в году.

Из туалета с газетой выходит Настя. С улицы входят Медведев с корзиной в руках, за ним Квашня и Идиот.

КЛЕЩ с Бубновым. Здравия желаем, товарищ старший сержант!

МЕДВЕДЕВ. Уже нажрались?

КЛЕЩ с Бубновым. Служим Советскому Союзу!

БУБНОВ. С базара спекулянтов поймали?

КВАШНЯ. Я тебе дам - спекулянтов. Пашенька, чайку хочешь?

МЕДВЕДЕВ. Это можно. (Садится.)

БУБНОВ (достает шахматы). А партеечку под чаек?

МЕДВЕДЕВ. Это можно.

БУБНОВ. Твои белые.

КВАШНЯ. Паша, тебе с чем бутерброд - с сыром или колбасой?

МЕДВЕДЕВ. Хлеба побольше. _ Анна и Идиот наблюдают за игрой. _ АННА. Лошадью ходи.

ИДИОТ. Двое, что приходили, старичка ловили на базаре. Юркий такой. Наверно, они сотрудники милиции.

МЕДВЕДЕВ (не отрываясь от игры). Что еще за двое? Какие еще сотрудники там? А мы вот так! А?

БУБНОВ. А ниточки-то гнилые. Шах. Переходи, я сегодня добрый.

КЛЕЩ. Ты, добрый, а этот бугай Пимена с заготовительного на два месяца на больничный посадил. Весь цех из-за тебя стоит, Пашенька.

МЕДВЕДЕВ. А не перечь мне, я этого ужас как не люблю. И еще замахивался каратэ! каратэ!

АННА. Лошадью его, лошадью.

КВАШНЯ. Паша, тебе сколько ложек сахару? Три или четыре?

ПЕПЕЛ. Ты его пельменями своими угости.

МЕДВЕДЕВ (Пеплу). Пошути у меня.

КВАШНЯ. С Василисой шути да с блядьми своими.

БУБНОВ. Шах.

МЕДВЕДЕВ. Так нечестно. Я перехожу.

ИДИОТ (Насте). Там в наперстки играли, а потом драка началась. Я занимался теорией игр, там драки не входили элементами игры.

БУБНОВ. В теориях никогда драки не закладываются, но жизнь богаче всяких фантазий. (Медведеву.) Ферзь под боем.

ИДИОТ (Насте). Бросьте, Настя, всякую ерунду читать. Почитали бы Чехова, Горького, что ли.

НАСТЯ. Иди ты в жопу со своим Горьким.

МЕДВЕДЕВ (отвлекаясь от игры). Чтоб я этих выражений при женщинах не слышал!

КВАШНЯ. Вот именно! Расжопалась тут. Сладу никакого нет. Целый день только и слышишь: блядь да блядь, да жопа с ручкой!

НАСТЯ (Квашне). Ты ж первая у нас - как начнешь с утра!

КВАШНЯ. Так я и постарше тебя буду! После войны росла, народ озверелый. (Ставит чай и бутерброды перед Медведевым.) Ешь на здоровье, Пашенька.

БУБНОВ. А мне?

КВАШНЯ. Нос в говне.

НАСТЯ. Во! А сама-то!

БУБНОВ. Шах.

КЛЕЩ. Врежь ему за Пимена.

АННА. Лошадью, лошадью!

ИДИОТ (Квашне). Что вы мне посоветуете с курицей?

КВАШНЯ. Положи в морозилку, запах снять.

БУБНОВ. Мат. (Берет Пашин бутерброд.) Будет хлеб, будет и песня!

МЕДВЕДЕВ. Где?!

КЛЕЩ. В гнезде! За Пимена тебе - а?

АННА (смеется дребезжащим смехом). Выиграл. Выиграл.

НАСТЯ. Нет, это не жизнь. (Уходит.)

МЕДВЕДЕВ. Сучий потрох, все настроение на дежурство спортил! _ Входят Сатин с Актером, ведут за обе руки Луку без штанов. 3а ними идет КОСТЫЛЕВ. _ МЕДВЕДЕВ (встает, грозно оправляет форму). Кто такие? Почему без штанов?

ПЕПЕЛ. Сексуальные меньшинства Крайнего Севера.

САТИН. Мир этому дому. Прошу любить и не обижать?- божий странник Лука! (Выталкивает Луку вперед.) Смотрите, какая фактура! А штаны - дело наживное.

МЕДВЕДЕВ (Костылеву). Что за бардак во вверенной тебе квартире? Кто такие? Бомжи? Документы.

САТИН. Мы - представители славной творческой интеллигенции. Я режиссер, заслуженный деятель Ханты-Мансийского национального округа, основатель нового направления в русском театре. Мой соратник и друг - Актер, этого же направления, участник съемок во многих отечественных и зарубежных фильмах.

АКТЕР. В Польше.

МЕДВЕДЕВ. А этот кто? (Указывает на Луку.) Ты кто? Почему без штанов?

ЛУКА. Человек.

МЕДВЕДЕВ. А по-моему, ты бомж! Пошли со мной.

САТИН. Стойте! Не делайте этого! (Взбегают с Актером на лестницу, Настя выходит из туалета). Люди! Сегодняшний день будет запечатлен в анналах театра так же, как и историческая встреча Станиславского и Немировича-Данченко!

АКТЕР. Офелия, о, помяни меня в своих молитвах!

САТИН. Здесь, в этих исторических стенах, мы с вами сыграем первый бесконечный спектакль вселенского Реального театра!

ПЕПЕЛ. Где-то это было.

САТИН. Общество насыщено идеями, как воздух перед грозой электричеством, но молнией центром кристаллизации станет наше с вами детище, наш Реальный Театр!

АКТЕР. Если б завтра земли нашей путь

Осветить наше солнце забыло,

Завтра ж целый бы мир осветила

Мысль безумца какого-нибудь.

ИДИОТ. Пастернак.

КВАШНЯ. Точно сумасшедшие. А этот (показывает на Луку.) небось и вшивый.

САТИН. Вошь тоже реалия наших дней. Растворяясь душой в таких вот реалиях, мы с вами превратимся в демиургов!

КЛЕЩ. Во, бля!

САТИН. В творцов театральных алмазов. Наши с вами имена будут занесены в нетленные скрижали вселенского Театра. Именно здесь, в сладостных творческих муках родится бесконечная во времени и ограниченная в пространстве этой божественной декорацией пьеса буревестника революции Максима Горького "На дне". Кто читал Горького? (Идиот поднимает руку.)