Сергей Лукницкий - Отель 'Империал' - выход из WINDOWS

-- Давно в таможне? -- спросила Серафимова. -- Откуда вы?

-- Коренной москвич, начинал после института в Комитете. Владею французским, итальян-ским, румынским. Учитывая опыт работы на границе и за границей, взяли в таможню.

-- А семья?

-- С женой разошлись два года назад.

-- Другая женщина?

Данилов усмехнулся, бросил на нее внимательный взгляд:

-- Да, похоже, совсем другая.

Они проехали на Покровку, и через десять минут впереди зазеленел Богоявленский собор. А вот и дом Мусина-Пушкина. Данилов проехал вперед, почти к самой Елоховке, свернул вправо возле сквера и съехал вниз по темному заросшему переулку.

-- Мои провели разведку. Вот этот дом, окна на нас выходят. То бишь во двор.

-- Я наручники в машине забыла, -- спохватилась Серафимова, ей стало неловко за свою беспечность.

-- Ничего, у меня тут есть в бардачке, вот, -- Юрий Алексеевич перегнулся через нее, чтобы открыть крышку. -- Только они малость барахлят, не открываются.

-- Главное, чтобы закрылись, -- улыбнулась она. -- Холодно у вас. Печка не работает?

-- Да, машинка десять лет назад свой гражданский долг выполнила, теперь сверх плана работает... А вот и мои ребята. Видите, бежевая "четверка"?

-- Нам лучше вон на той площадке остановиться, -- предложила Серафимова, -- под деревьями.

Началось долгое, затянувшееся ожидание. Свет в окнах Овечкина не горел. Данилов принял решение прозвонить квартиру, набрал номер.

-- Алло, -- ответил женский голос.

Данилов отшвырнул от себя аппарат:

-- Женщина.

-- Что ж вы так на женщин-то реагируете? -- воскликнула Серафимова испуганно. -- Прямо как на тараканов. Женщину случайно не Дашенькой звали?.. У меня есть одна на учете, представляется -- "из московской интеллигентной семьи", стихи пишет. Ну, насчет "интеллигентной", думаю, здесь ее кто-то обманул...

Из дома то и дело выходили крутые качки в пиджаках прямо поверх футболок. К дому подъезжали блещущие в вечернем сумраке иномарки, огромные, длинные, вызывающие уважение.

Данилов тайком изучал следователя, поглядывал то на нее, то на подъезд, который был за ее спиной. Нонна Богдановна сидела лицом к Данилову и рассказывала ему про свое расследование. Он с интересом слушал и все больше удивлялся, как эта холеная красивая женщина может расследовать убийства, гоняться за опасными преступниками и вообще ходить по острию ножа.

-- Наверное, ваши близкие очень переживают за вас, -- заметил он, чтобы узнать что-нибудь о ее близких. -- Я, наверное, никогда не смог бы в "мокром" отделе работать, не потому что опасно, хотя и поэтому тоже, а просто навыки уже сформировались другие -- специфика.

-- Я живу одна, а единственный, кто обо мне заботится и волнуется, это мой психиатр Миша Буянов. Он, кстати, предсказал мне сегодняшние события.

-- Наверное, он влюблен в вас?

-- Нет, что вы, у них, у психиатров, тоже специфика -- в пациентов не влюбляться, все как в Америке...

-- Профессиональная этика?

К дому все подкатывали и подкатывали красивые машины: жулики и бизнесмены закончили рабочий день, их натруженные руки устало болтались веером, как батончики одесской колбасы.

-- Куда же он делся? -- спросил своих Данилов. -- Вы же сказали -- на месте?

-- Был, Юрий Алексеевич, мы в квартиру с дороги звонили. Подъехали -машины нет, свет не горит. Подождем, тем более в доме кто-то есть.

-- Юра, посмотрите, -- взглядом показала Серафимова.

Данилов оглянулся. Со стороны Спартаков-ской улицы спустилась красная спортивная машина, въехала во двор и остановилась у подъезда.

-- Наша? -- запросил Данилов оперативников, дежуривших в своей машине за детской площадкой, с другой стороны подъезда. Дом был высокий, белый, постройки семидесятых годов. В окнах его уже горели люстры и лампы, и Серафимова иногда бросала взгляд на эти люстры, ей нравилось рассматривать, у кого какие люстры и какая мебель, какие занавеси и какие цветы на окнах. Но теперь она уставилась на двоих "лбов", вывалившихся из машины.

-- Я их не знаю, -- произнесла она.

-- Я тоже, но машина Овечкина, номера те же.

-- Они вошли в подъезд, -- сообщил один из сотрудников Данилова, -идти следом?

-- Терпение! Они похожи на телохранителей.

-- А если они нам от Овечкина мокрое место оставят? -- спросила Серафимова.

У Данилова тоже екнуло сердце. Он подумал и придумал:

-- Ребята, перекрываем выход этой "Ауди", подъезжаем все к дому.

ПОРОСЕНОК БОРЯ

В тот момент, когда Данилов повернул свою машину на дорожку, ведущую к подъезду, оттуда вышел Овечкин. Он был в красном спортивном костюме, кроссовках и нес на руках... небольшого розового поросенка.

-- Ой, какой хорошенький! -- воскликнула Серафимова и поняла, что Данилов не обращает на Овечкина никакого внимания. Догадалась: он не знает Овечкина в лицо. -- Юрочка, догоняйте этого товарища.

-- Некогда.

-- Нет, вы не поняли, это и есть Валерий Васильевич Овечкин, дирек...

Данилов дернул руль, обогнул красный автомобиль, каким-то чудом избежал столкновения со своими, и уткнулся бампером прямо под коленки Овечкина.

-- Ты что, мудак, ослеп? -- заорал на него Овечкин. -- Я же тебя сейчас урою!

Он спустил на землю поросенка, которого вышел выгуливать, затряс своим жидким толстым подбородком и большими пухлыми кулаками.

-- У, брат, тебе и боксерские перчатки не нужны. Нонна Богдановна, поглядите, ему и наручники, наверное, будут маловаты, не желаете примерить?

Овечкин поднял брови, и щеки его обвисли в одно мгновение, на глазах Серафимовой человек постарел сразу на двадцать лет. Тут к ним сзади подскочили два мордоворота, которые оказались новыми телохранителями Овечкина, занесли свои секиры над головами Серафимовой и Данилова. Юрий Алексеевич понял, что ему дается шанс. Он прыгнул на того, кто подбегал к Серафимовой, и повалил его на землю, в ту же секунду к ним подбежали оперативники Данилова.

Овечкин так и стоял над всей этой возней, смотрел, как Данилов спас следовательницу, как повалился вместе с телохранителем на асфальт, как ударился головой о бордюр и на минуту потерял сознание, как оперативники скрутили телохранителей и повели их в машину, как Серафимова села на корточки возле Данилова и подняла его голову, взяла в свои руки и помогла Данилову привстать.

Овечкин стоял и ждал, когда же дойдет очередь до него, а поросенок по имени Боря бегал вокруг него и заматывал ноги хозяина своим поводком.

Передав Данилова в руки оперативников, которые перенесли Юрия Алексеевича в его машину и положили на заднее сиденье, Серафимова разогнулась и направила ствол на Овечкина.

-- На асфальт, -- приказала она, -- пузом на асфальт.

Овечкин лег в лужу, которую сделал поросенок Боря, похоже, специально для него. Серафимова нагнулась и сунула ему под нос постановление об аресте.