Сергей Лукницкий - Отель 'Империал' - выход из WINDOWS

Братченко сразу схватил Серафимову в обнимку, ожидая очередного проявления ее профессионального заболевания, но та отбилась и не без кокетства сказала:

-- Молодой человек, во-первых, это нужно делать галантнее, а то вы мне, неровен час, ребра переломаете. Во-вторых, мой дорогой, я на женские трупы не реагирую, пора бы знать.

-- Буду знать, Нонна Богдановна, -- закивал смущенный Братченко.

-- И еще, Витенька. Сколько раз я буду повторять, что это ваша прямая обязанность -- сразу пройти по всей квартире, и желательно с мерами предосторожности, как в американских бо--евиках.

-- Я не любитель... -- проворчал Братченко.

-- А вы и не должны быть любителем. Вы должны быть -- профессионалом.

Ванная комната представляла собой большой зал с зеркальным потолком и огромными зеркалами вдоль стен, вместивший не только необходимые атрибуты, но и мраморную угловую тумбу, душевую кабину, маленькую датскую сауну и джакузи.

-- Проверьте, Виктор, мои подозрения... -- повторила Серафимова.

-- Да-да, -- Братченко приготовился.

-- Этот Финк по гороскопу, наверное, рыба, уж я-то в этом разбираюсь.

Братченко обмяк и, кивнув в сторону второй жертвы, спросил:

-- А что это она делала такое? На унитаз похоже.

На биде серого мрамора спиной к вошедшим восседала обнаженная женщина. Ее шея была перевязана колготками.

-- Это в вашем возрасте тоже пора знать. Обычная гигиеническая процедура... Кажется, "скорая" подъехала.

-- У вас хороший слух, Нонна Богдановна, -- подольстился Братченко.

-- Нет. У меня вообще нет слуха, Витенька. Это мой единственный недостаток. Просто они вот в этом зеркале отражаются, видите?

ПРАВО НА ИНФОРМАЦИЮ

Серафимова повела коллегу от несчастной розовотелой девицы, поникшей на биде, с колготками на шее, оглянулась и буркнула с презрением:

-- Прости Господи!

Квартира наполнялась народом. Но, к счастью, щепетильный до занудства Устинов уже зафиксировал все возможные следы преступления, собрал и упаковал весь материал для исследования. Время было позднее: уже закончились все сериалы.

Братченко выбежал в прихожую и громко требовал, чтобы все вышли из квартиры, потому что ведется расследование по горячим следам, но сквозь кучку соседей, встревоженных мигалками "скорой" и милицейской машины, протискивались все новые лица: то фотограф из следственного отдела, то увалень-милиционер со страдальческим лицом, то санитары. Извиняясь, пробрался сквозь толпу в холл средних лет щеголеватого вида мужчина с модной короткой стрижкой и трехдневной небритостью.

-- Серафимова здесь? -- мелодично спросил патологоанатом Княжицкий, а это был он, приехавший со "скорой", -- по "лифтеру" еще один "инциндент". Мне привезли девоньку. Изнасиловал и задушил.

-- Инцидент, Коленька, "ин-ци-дент". Ой, накажу я вас. Напишите пятьдесят раз это слово, завтра мне занесете, если не застанете, на столе оставьте. Виданное ли дело, чтобы армянка русского денди правописанию учила? Шутка.

-- Здравствуйте, Нон-на Бог-да-нов-на, -- тепло поздоровался Княжицкий и захватил узкую кисть Серафимовой в обе свои ладони. -- Милая Нонна Богдановна, если б не вы, мою диссертацию "Метод установления момента смерти с помощью яиц мухи цеце" подвергли бы жестокому грамматическому осмеянию. Но... в районе заставы Ильича действительно еще одно убийство в лифте. На этот раз потерпевшей оказалась челночница Наташа Ростова. Тоже в лосинах, как и другие жертвы. Между прочим -- что-то виктимное в этом есть. Попробуйте не обратить внимания на женщину в лосинах. Кстати: как уж он там лифт нашел? Одни "хрущевки". Ребята-оперативники взяли след. То есть, собственно, след взяла собака. И опять пришли на Таганку. Во всяком случае, на трассу, ведущую к Таганке... А что мы имеем здесь?

-- Ты же видишь, Коленька. Зарубили начальника Департамента приватизации предприятий торговли и общественного питания господина Финка Адольфа Зиновьевича. Остальные желающие сделать то же самое разошлись с чувством бесповоротно нереализованной мечты. Не слушайте меня, Коленька. Я безумно устала и хочу домой.

Княжицкий элегантно взмахнул кистью и выдал, закатив глаза:

...Финка погубила финка,

мимолетная, как сон.

Выпьем, няня, где же финка,

чтоб нарезать закусон...

-- Какие же мы становимся синтетические, как будто и кожа, и мозги, и сердце -- все из искусственного материала, Нонна Богдановна... -- они прогулялись к ванной комнате, и Княжицкий остановился перед открытой дверью. -- Ба, а вот и "финка, мимолетная, как сон". Нонна Богдановна, тут у вас что, в каждой комнате по трупу? Что скажете о даме, восседающей на биде? Будьте милосердны.

-- Поскольку в сумочке найдены документы на имя Похваловой Натальи Леонидовны, которая и была задушена колготками любимой россиянками фирмы "Леванте", -- закурив, не без удовольствия доложила Серафимова, -- очевидно, своими -- очень уж пахнут, а также поскольку было обнаружено там же удостоверение на имя Похваловой, свидетельствующее о том, что с этого вечера у президента акционерного общества "Универмаг "Европейский" больше нет референта и на вакантное место срочно требуется наш человек, то бишь сотрудник НКВД, мы можем заключить, что Наталья Леонидовна не была профессиональной... девицей легкого поведения, а была всего лишь подружкой своего Финка, изменницей мужа, и -- что не исключено -- шпионкой либо от богатейшего универмага, либо от беднейшего ведомства.

-- Если вы о Роскомимуществе, то почему же беднейшего, Нонночка Богдановна?

-- Не путайте, Коленька, благосостояние некоторых отдельно не посаженных пока еще граждан с благосостоянием страны. Кстати, и у этого Финка с благосостоянием могло быть получше. Или украли все, что смогли, или он жил в нескольких местах. Нет самого элементарного электрического оборудования на кухне, вещей в шкафу мало, а шкаф, между прочим, рассчитан как минимум на гардероб Майкла Джексона -- вон та небольшая комната перед ванной. Целая комната -- шкаф, Коленька, подумать только. Домработница говорит, что вещей было больше, зимняя секция вообще опустошена.

К разговору подключился подошедший Братченко:

-- Я все закончил. У соседей валюты -- ни цента. Там этот участковый приполз. Скрюченный. Я его посадил протокол переписывать. Нонна Богдановна, а женщину-то, похоже, сначала задушили, сам хозяин и задушил. В противном случае картина не выстраивается. Что же это получается: ее там душит колготками посторонний преступник, у которого для этого дела топорик под мышкой, а он, хозяин, в комнате в постельку готовится?

Серафимова подняла и опустила еще густые, на концах подрисованные брови. Покачала головой.

-- А вы думаете, Финк ее задушил и пошел ложиться спать?

Она на мгновение заглянула в гостиную, где, положив руки на колени и боясь шелохнуться, сидела Евдокия Григорьевна. Серафимова спросила ее, шумела ли вода, когда она входила в квартиру. Та призадумалась и ответила, что вроде бы шумела. Нонна Богдановна вынырнула из комнаты и победно глянула на коллег: